[indent] Таким же беспомощным, разбитым, сметённым, будто сухая тростинка под налетевшим свирепым ураганом, Ари чувствовал себя лишь раз в жизни - когда после боя с воздушными элементалями его вышвырнуло на Материальный План. Тот давний бой тоже лишил его присутствия духа и перевернул всё восприятие с ног на голову. Элементали, гордые союзники обитателей Плана Воздуха, в единый момент будто взбеленились, их глаза Ари до самой смерти в кошмарах видеть будет. Жуть берёт, когда недавние друзья и верные соратники внезапно сходят с ума, и ты совершенно не можешь взять в толк, что на них нашло и как с этим бороться. Как одолеть зло, но не навредить носителям. И, как и тогда, он просто лежал, распластавшись на земле ничком, и не мог пошевелиться. Ари выронил оружие и рассыпал стрелы, за его спиной теперь висел разломанный чуть ли не надвое пустой колчан. В не менее плачевном состоянии находились и доспехи. Нынешний Ари напоминал вовсе не сияющего паладина, бросившего вызов тьме, а потрёпанную, чуть ли не готовую для супа курицу. Он не хотел никого подводить и от всей души верил, что справится... Впрочем, сейчас его не хватало даже на то, чтобы в полной предаться отчаянию или угрызениям совести. Для этого тоже нужен хоть какой-то запас бодрости и энергии, а он едва дышал, словно чудом не до конца пустая оболочка. Ари всегда хотел жить, выцарапывая у судьбы всякую возможность, но теперь он чувствовал себя настолько плохо, что готов был сдаться. Тьма не смогла проникнуть в него, но своё влияние всё же оказала - он на собственных перьях ощутил её непоколебимый, непререкаемый абсолют. Власть, пробирающую жутью до мозга костей.
[indent] Страх поднимался удушливой волной, сдавливал горло. Ари снова был как птенец, впервые уставший на крыло - ветер легко подхватывал едва оперившихся ааракокра и мог сотворить с ними что угодно. Оказаться заброшенным на десятки миль от дома - ещё не худшая судьба. А порой и об скалу со всего размаху припечатывало, и останки, найденные и возвращённые домой поисковыми бригадами, после этого даже не напоминали птицу. При всегда любил рисковать, брать на себя больше, чем соплеменники его возраста, кидаться навстречу испытаниям. Он научился обуздывать почти любой вихрь и за это получил прозвище. Но такую свирепую бурю ему не одолеть. Она взяла верх, и это настолько глубоко проняло его, что Ари и не помышлял о реванше. Нет-нет-нет, только не ещё раз предстать перед той сокрушительной, нечеловеческой, далеко за пределами понимания смертных, мощи.
[indent] Ещё недавно, буквально неделю назад, Ари беспощадно отчитал бы сам себя за подобное малодушие, но увы, та часть его рассудка, что не утонула в омуте беспамятства, едва не кричала, что он ничтожество, как и все рождённые с конечным сроком существования, потому что с таким нельзя бороться, этому нечего противопоставить, рано или поздно оно поглотит весь Фаэрун - нет, берите больше, целый мир. Нет спасения, а попытки отсрочить конец - жалки. Он впервые столкнулся с тем, что все его возможности и даже свет богини не имеют никакого эффекта. Нечто, безразличное к смешным и нелепым усилиям простых смертных, на равных спорящее с леди Аэрдри... Ари не понимал, для чего ему жить дальше. Как молиться, если он опозорил госпожу. Все, все будущие жертвы той напасти, на его совести - ведь он слаб, он наивен, он позволил бедствию прорваться дальше. Ари был из числа тех, кто признаёт лишь результат, и, если итог плачевен, не имеет смысла, как сильно он старался. Он всё детство и юность выживал в прекрасном, но суровом краю чистой стихии, иначе там не получалось.

Едва удерживаясь на самой грани сознания, Ари почти не понимал, что происходит вокруг него. Хватило его лишь на то, чтобы понять - никто здесь не желает зла, наоборот, не дают окончательно соскользнуть в никуда, испустить последний вздох и потерять возможность замолить свою вину перед госпожой Аэрдри, а потом найти Шугрэйна и убедиться, что друг тоже в порядке. Ари уже пожирала жгучая вина перед бардом за то, что втянул, пусть тот и согласился добровольно, и эта вина лишь возрастёт, когда он начнёт поправляться и набирать силы. Сейчас ааракокра был так спокоен не из-за стоицизма характера и моральной выдержки - он всё ещё оставался слишком опустошённым и вымотанным, чтобы хоть на что-нибудь реагировать эмоционально. Но даже настолько вялый и почти апатичный Ари достаточно хорошо мог рассмотреть окружающие его реалии, чтобы понять - несут его одного, больше никого не подобрали. Он боялся спросить напрямую, но и тешить себя ложными надеждами тоже было негоже, поэтому Ари тихо проговорил - слова на общем языке давались с трудом:

- Леди, там был... кто-то ещё? Или только я?

Ари не знал, кем были нашедшие его существа, хотя и ощущал с ними природное родство. Он понимал, что речь о каком-то племени зверолюдей, но ничего не ведал ни об их образе жизни, ни о намерениях, с которыми его забрали. Да, он не чувствовал никакой опасности, но ведь многие на этом странном Материальном Плане промышляли тем, что втирались в доверие и пользовались другими. Даже если они не приготовят из него обед - могли помогать лишь затем, чтобы обязать долгом. Впрочем, Ари так и не привык ожидать от мира плохого, пусть и прошёл через десятки испытаний, видел много аморального и чудовищного. Ари был из тех, кто думает, будто мир в какой-то степени соответствует ожиданиям. Считаешь всех вокруг себя врагами, и что человек человеку всегда волк - тебе подбрасывают один конфликт за другим, новых и новых противников, которых приходится одолевать. Но, если в сердце живёт надежда и светлая идея о том, что каждый заслуживает шанса быть понятым и принятым, получить спасение и искупление грехов - всё преображается до неузнаваемости. Ари доводилось слышать о святых, укрощавших нрав свирепых цветных драконов и других знаменитых чудовищ, приводить к добру тех, кого обычно принято без жалости гнать или вовсе истреблять. Они умели подбирать правильные слова и поступки, способные достучаться до каждого, у кого есть личность и разум. Сам Ари только стремился к такому искусству, и не сказал бы, что преуспевает очень уж. Иногда ему было проще решить вопрос насилием, несмотря на клятву защищать и помогать, видеть во всех в первую очередь лучшее. Да, потом он стыдился и корил себя за несдержанность в те моменты, когда срывался и шёл по самому простому, но отнюдь не самому правильному пути. Но лишь потом.

- Спасибо... за помощь. Как вас зовут, леди?

Она, конечно, ещё не довела дело до конца, но для Ари добрые намерения уже равнялись действиям. Он ценил их, даже если они не приносили желаемого результата. Увы, так бывало, и слишком часто - нынешнее его разгромное поражение тому отличный пример. Ари не знал, насколько тяжело его состояние, и удастся ли этим созданиям его вылечить. И заранее не держал никакой обиды, если у них не получится, и он всё равно умрёт.