| Номер | Название | Просторечное название | По григорианскому календарю |
|---|---|---|---|
| 1 | Хаммер (Hammer) | Разгар зимы (Deepwinter) | 1 – 30 января |
| Макушка зимы (Midwinter) 31 января | |||
| 2 | Альтуриак (Alturiak) | Коготь зимы (The Claw of Winter) | 1 февраля – 2 марта |
| 3 | Чес (Ches) | Месяц закатов (of the Sunsets) | 3 марта – 1 апреля |
| 4 | Тарсах (Tarsakh) | Месяц гроз (of the Storms) | 2 апреля – 1 мая |
| День Зеленой травы (Greengrass) 2 мая | |||
| 5 | Миртул (Mirtul) | Месяц таяния снегов (The Melting) | 3 мая – 1 июня |
| 6 | Киторн (Kythorn) | Время цветов (The Time of Flowers) | 2 июня – 1 июля |
| 7 | Флеймрул (Flamerule) | Разгар лета (Summertide) | 2 июля – 31 июля |
| Солнцеворот (Midsummer) 1 августа | |||
| День Щитового схода (Shieldmeet) 2 августа * | |||
| 8 | Элесиас (Elesias) | Солнце в зените (Highsun) | 2 – 31 августа |
| 9 | Элейнт (Eleint) | Угасание (The Fading) | 1 – 30 сентября |
| Праздник урожая (Highharvestide) 1 октября | |||
| 10 | Марпенот (Marpenoth) | Листопад (Leaffall) | 2 – 31 октября |
| 11 | Уктар (Uktar) | Умирание (The Rotting) | 1 – 30 ноября |
| Пир Луны (The Feast of the Moon) 1 декабря | |||
| 12 | Найтол (Nightal) | Завершение года (The Drawing Down) | 2 – 31 декабря |
Sword Coast Legends |
Лучший эпизод
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sword Coast Legends » Осколки прошлого » Смерть и любовь » Планы на сегодня
На перекрёстке солнечных дорог |
Участники игры:
Бишоп, СэндВремя, дата и место действия:
...Краткое описание сюжета:
Встречи бывают очень разные. Ты думаешь, что она всего на один раз, но оказывается, что видеть друг друга вам предстоит ещё очень долго, и ваши судьбы будут связаны.
Люди – идиоты.
Тупые как пробки, пустые как дешевые глиняные бутылки, такие же уродливые внутри, а часто ещё и снаружи. Загнанное стадо баранов, не способное думать своими тяжелыми рогатыми башками, не замечающие хищника в своих нестройных рядах, не слышащее ни воя волка, ни рычания льва. Они просто живут, как жили их предки, пашут истощенные поколениями поля, молятся своим безразличным богам, рожают детей, которые продолжат их бессильные попытки жить.
Идиоты…
Каждое утро, просыпаясь, Бишоп в первую очередь облекал текстом всё своё отношение к обществу, в котором жил. И становилось немного легче.
Словно волку, который, просыпаясь в стаде баранов, боялся одним поганым утром обнаружить, что шерсть начала кучерявиться, а на голове пробиваются рога. И с облегчением выяснял, что шерсть его всё ещё пусть свалявшаяся, но такая же серая, а клыки пусть не пугают других как должно, но всё ещё остры и смертоносны.
Высокий мужчина откинул одеяло и медленно сел на кровати, выругавшись сквозь крепко сжатые зубы. Привычными движениями он размассировал затекшее бедро. С ногой почему-то было хуже всего. Стрела лусканца пробила бедро насквозь, к счастью, не задев артерию и не попав в кость. Но этого хватило. Нога адски болела. Тугая повязка и зелья спасали, но не могли сотворить чудо, разом вернув разведчику былую подвижность. Но он уже мог ходить. С упрямством, достойным, может быть, и лучшего применения, вопреки всем уговорам, что раненому нужен покой. Прошло две недели прежде чем Бишоп вновь ощутил хоть какую-то силу в израненном лусканскими убийцами теле. Две недели, которые он лежал пластом и позволял делать с собой всё, что его спаситель сочтет нужным. Один раз опрометчиво упустив больного из кровати, Дункан Фарлонг, владелец таверны, уже не мог так просто загнать его обратно. Похудевший, бледный человек принялся навёрстывать упущенное.
Спускаться всегда было тяжело. Бишоп безбожно наваливался на поручень лестницы, первое время кто-то даже пытался ловить его снизу на всякий случай, на что человек огрызался, причем, к всеобщему удивлению, всегда придумывал что-то новое. Но так ни разу и не упал.
— Сол, мне как обычно.
Трактирщик бросил было недовольный взгляд на усевшегося у стойки молодого мужчину, но не выдержал встречного взгляда хищных светло-карих, практически янтарных глаз, больше подошедших дикой кошке, чем человеку, и потянулся за бутылкой.
Пальцы коснулись льняных бинтов на груди, скрытых под легкой рубашкой. Две другие стрелы попали в верхнюю часть тела. Сколько было крови. Иногда это просто удивительно – сколько на самом деле в человеке умещается крови. И то, как вместе с кровью тело покидает привычная сила.
Трактирщик придвинул к следопыту полную кружку, поджал губы и бросил взгляд за его спину, туда, где у камина дремал, положив лобастую голову на вытянутые лапы, огромный зверь. Могучий волк, в отличие от своего хозяина, в том бою почти не пострадал, но умиравшего человека не бросил. Не обращая внимания на подпаленную там и тут шерсть и запекавшуюся на шкуре чужую кровь, он, прижав уши к пушистой голове, до последнего сидел рядом и лизал шершавым языком небритую щёку своего умирающего напарника. Ощущал, как истончается их некогда прочная связь, но ничего не мог сделать, чтобы хоть как предотвратить неизбежное.
Это было не в его звериных силах.
Зато оказалось по силам одному незнакомому полуэльфу.
— Ты выпил зелья, которые я тебе вчера оставил?
Бишоп фыркнул, глядя как тонкая ладонь ложится поверх кружки, но взгляда так и не поднял.
— Ты мне не мамочка.
Ответом было лишь настойчивое молчание. Следопыт сдался.
— Можешь сходить в мою комнату и проверить. А теперь, будь добр, освободи из плена мой завтрак.
Теперь фыркнул уже полуэльф. Убрал ладонь и кивнул трактирщику.
— Сол, достань немного вяленого мяса, сыра и лепешку.
На стойку упала пара монет. Сол сгреб их свободной рукой и исчез где-то за стойкой.
— Ненавижу тебя, Дункан.
По интонации сложно было сказать, что именно ощущал произнесший эту фразу человек. С равным успехом он мог и тепло улыбаться, и готовиться всадить нож между ребер. Впрочем скрытые за этими словами чувства так и остались загадкой.
Скрипнула дверь таверны, ставшей для опального наёмного убийцы новым домом. Бишоп покосился на вошедшего. Какой-то эльф. Эль и вяленое мясо занимали его куда больше.
У камина поднял голову и широко зевнул Карнвир, повторяя мысли своего хозяина. Он всё видел, но не придавал происходящему особого значения.
А что сейчас вообще имело значение?
Отредактировано Bishop (2021-04-01 03:33:28)
Погода была изумительна, в самый раз для романтических прогулок молодёжи и вообще приятного отдыха на свежем воздухе. Чистое светлое небо так и манило любоваться на него, а художники выходили порисовать прямо на улицы. Увы, впечатление изрядно портила малопривлекательная физиономия далеко не первой свежести человеческого мужчины и неуклюжие фигуры его наёмных громил, маячившие на пороге. Грязи-то, грязи нанесли, а разит от них так, словно мыться они считали смертельным унижением.
— Калеб, я ещё раз повторяю, что не нуждаюсь в ваших услугах, и мне бы крайне не хотелось демонстрировать это на вашем собственном примере. К моему прискорбию, я вынужден сообщить, что именно это и произойдёт, если вы не покинете помещение в ближайшее время, — скрестив руки на груди, Сэнд взирал на гостей весьма неласково. — Видите ли, охранные элементали имеют сложную систему опознания своих и чужих, которая, вдобавок, иногда сбоит. Иными словами, если они сочтут вас угрозой этому дому, то нападут, невзирая на мои приказы.
Это была ложь, но Сэнд был сердит и не желал миндальничать с незваными посетителями, вдобавок пытающимися продавить его морально. О, боги и демоны, да он жил среди адептов лусканского Тайного Братства, вонзить нож между лопаток ближнего своего и выдать всё так, будто он-де сам неудачно упал и умер, для них в порядке вещей, и теперь его запугивает какой-то необразованный уличный бандит? Да как же! Сэнд, конечно, изо всех сил притворялся обычным торговцем, и сэр Нивалль настаивал, чтобы он не выдавал себя, но, если эти никчемные прихвостни Муар его доведут, он им покажет, чего стоит рассерженный маг.
— Сдаётся мне, ты плохо знаешь своё место, эльф, — ну, разумеется, когда бы Калеб прислушивался к голосу здравого смысла.
— Я прекрасно знаю своё место, уверяю вас, и оно находится здесь. Я обеспечиваю себя сам и ничего вам не должен, — сухо сказал Сэнд, всё ещё ничуть не впечатлённый искорками злости, блеснувшими в мутных зрачках противника. — Кстати, вам никто никогда не говорил, что принимать водные процедуры стоило бы чаще? Рядом с вами весьма некомфортно находиться, ума не приложу, как вытравлю этот невероятный и неповторимый аромат после вас, — насладившись зрелищем и точно угадав момент, когда его навязчивый собеседник настроился перейти к откровенным угрозам и рукоприкладству, Сэнд небрежно выставил на прилавок небольшой пузырёк с голубоватой жидкостью. — Вот, успокаивающее зелье, я дарю его вам бесплатно, принимайте перед сном, и ваши нервы, возможно, придут в лучшее состояние. Доброго вам дня и до свидания. Если желаете, мой помощник вас проводит.
Крупный белый элементаль появился на расстоянии вытянутой руки от Калеба, и тот еле сдержался, чтобы сохранить и без того подмоченное достоинство, не шарахнуться в испуге от неожиданности. Сэнд наилюбезнейше улыбнулся — так могла бы это сделать хорошо воспитанная кобра аристократических кровей. Он-то знал, что элементаль выполнял только простые торговые функции и иногда выступал его представителем, когда сам Сэнд отсутствовал на рабочем месте, но Калебу такие тонкости были невдомёк.
— Нет, спасибо, я сам найду дорогу, — буркнул ставленник Муар.
— Как пожелаете, почтенный господин, — Сэнд отвесил ему полупоклон, но для того, чтобы заметить, как он неприкрыто издевается над незадачливым негодяем, следовало иметь ума поболе, чем внутри этих пустых черепов в количестве трёх отборно противных экземпляров.
Когда за ними закрылась дверь, он тихо рассмеялся. До чего же потешные дураки, каких же шутов успешно приобрела на службу Муар! Не испорченные и малейшим намёком на рефексию создания.
Вот только настрой торчать сегодня за прилавком пропал окончательно. Нет уж, после созерцания Калеба и его прихвостней на протяжении целых десяти минут Сэнду срочно требовалось выпить чего-нибудь крепкого. В лавке такого не водилось, но, к счастью, таверна, изобильная на выпивку и относительно неплохую для этого района компанию, располагалась буквально в паре шагов.
Неужели в их бедный благодаря неустанным хлопотам Муар, не позволявшей людям чересчур богатеть и обзаводиться лишним имуществом, квартал занесло кого-то нового? Вызывало искреннее любопытство. И настораживало. Сэнд, совсем как стреляная птица, не раз становившаяся объектом охоты, тут же навострил уши, хотя поспешных выводов не делал.
— Молодой человек, известно ли вам, что вашим видом сейчас вполне можно довести до истерики баньши? — Сэнд умел произносить грубости так вежливо, словно делал комплименты. Он улыбнулся краешками губ, показывая, что сказал это не ради конфликта, а лишь констатируя факт. — Отсюда я прихожу к выводу, что упоминать при вас добрый день прозвучит как издевательство, и ограничусь пожеланием здоровья. Скажите, не для вас ли Дункан недавно заказывал у меня порцию лекарственных зелий, которыми можно свалить великана? Он совершенно ничего не смыслит в подобных вещах и потребовал такую большую партию, что я грешным делом задумался, не решил ли он стать не только третьесортным трактирщиком, но и отравителем. Поэтому, если это было для вас, я весьма рад, что вы пережили его заботу, — "такую же бездарную и неаккуратную, как и абсолютно всё, за что берётся этот никчемный пьянчуга", так и читалось в речи Сэнда между строк.
Да уж, кого-кого — а его хлебом не корми, дай уколоть Дункана. Впрочем, если бы кто-то другой, тот же Калеб, всерьёз взялся задевать Фарлонга, Сэнд бы первым явился на помощь. И показал бы, как ему не нравится, когда поднимают руку на его немногочисленных и довольно-таки условных, но всё же друзей.
Иногда он всё ещё слышал их пронзительные крики. Умиравших в огне крестьян, среди которых он некогда жил. Многих из них он знал лично, вот только они не были добрыми соседями, иногда заходившими вечером на дружеские посиделки с его родителями, прихватив с собой пару сладких яблок или пригоршню лесных ягод для непоседливого ребенка. Нет, они были источниками опасности. Добра от них ждать не приходилось, только очередной пинок от пьяного пахаря или угрозу в глазах охотника. Такими он их запомнил. И всё же в последний момент попытался их спасти. Предупредить. Уговорить. Чтобы его месть не стала ценой их жизням. Они не восприняли его всерьёз. Они не слышали его, когда он был ребенком и нуждался в их помощи, не услышали и когда он стал мужчиной, способным в одиночку перебить всю деревню.
Нет, он ничуть по ним не горевал. Не мучился совестью. И не жалел погибших. Они заслужили свою судьбу. Точно так же, как и лусканцы, что шли за ним по пятам, считая, что могут безнаказанно надеть на него ошейник и натягивать цепь по своему желанию.
Вся эта идея с уничтожением целой деревни казалась ему нелепой и даже отвратительной. Он не для того собирался стать наёмным убийцей, чтобы устраивать резню среди простых крестьян. Это было унизительно и мерзко даже по его меркам, по меркам человека, которого так и не научили ценить чужие жизни.
Звучащие в голове крики не были голосом его совести. Как и въевшийся в кожу запах горящей плоти.
Эти крики были гранью между его прошлой жизнью и новой, той, которой в его планах даже не должно было случиться. Той жизнью, где из наёмного убийцы он стал израненным беженцем, которого спас и приютил владелец таверны, а из собственности у него остались только нож и волк.
Какая-то часть его тёмной души была благодарна за спасение жизни, ведь хоть смерть и казалась ему побегом от тягот его прошлого и сомнительного будущего, умирать Бишоп не хотел совершенно. С другой стороны он чувствовал себя униженно и некомфортно, и слово «должник» стало лишь ещё одной цепью.
Но что есть, то есть. Хоть и крошечная, но своя комната, чистая постель, облегчавшие боль зелья, спрятанный под подушкой нож, раненая нога, чешущиеся швы на груди, халявный эль и вяленое мясо, терпение Дункана, спящий у камина Карнвир. Вот уютно устроившийся зверь, кстати, в отличие от Бишопа, ни на что не жаловался и, похоже, был просто рад теплу, сытости и тому, что его напарник-человек остался в живых.
Из пучины мрачных мыслей опального убийцу вырвал спокойный, размеренный голос того самого эльфа, которого Бишоп заметил чуть раньше.
Не минуло. Следопыт никогда не стеснялся быть центром внимания, но обычно не в те моменты, когда он едва держался на ногах.
— А мама говорила, что я самый красивый.
Впрочем, эльф был прав. Наверняка сейчас едва начавший очухиваться от тяжелых ран следопыт выглядел просто отвратительно. Как ни странно, ему даже ничуть не было стыдно. Щедро угостившись из кружки элем, Бишоп сначала уделил внимание тому досадному факту, что кружка эта начала подло демонстрировать дно. Сол недовольно хмыкнул и исправил эту досадную ситуацию. Теперь можно было поднять взгляд на незваного собеседника. Эльф был высоким, худым, темноволосым, с каким-то одновременно высокомерным и умным взглядом. Бишоп не любил это сочетание. Таких людей сложно было и переспорить, и спровоцировать.
— Пора бы уже людям придумать другие способы приветствия. «Отвратительный день»! Звучит неплохо. Всё время бы пользовался.
Следопыт слегка закашлялся и почесал отозвавшиеся болью раны на груди.
— Вероятно, для меня. Я всё ещё подозреваю, это место не укрытие целителя-альтруиста, и конкуренции у меня нет.
Бишоп фыркнул в кружку.
— А вот насчет отравителя я бы не был так уверен. Вы пробовали этот эль? – привёл главный аргумент в пользу того, что Дункан всё же мог податься в отравители и тут же сделал пару глотков.
На гримасу Сэнда в этот момент стоило полюбоваться, и означала она ни что иное, как "О, это ещё одно испытание моей выдержки, с которым приходится мириться в несовершенном мире!". Иногда ему казалось, что Дункан и не старается привлечь посетителей, просто чем-то занять себя нужно, а искать другой заработок Фарлонгу то ли лень, то ли ума не хватает. А, может быть, пользуется тем, что в этом районе других питейных заведений днём с огнём не сыскать, слава у Квартала Доков благодаря банде Муар и подкупленным стражам дурная. Эти якобы бравые вояки обнаглели настолько, что не будут выполнять свой прямой долг и выручать простых граждан от грабителей, воров и уличных забияк, пока им в лапу не положат пару звонких золотых монет. Возможно, в том счастье Дункана, что его трактир не слишком популярен, и зарабатывает он немного, иначе и к нему бы заявились люди Калеба.
- Однако, при всех бесспорных недостатках Дункана, для меня очень удобно, что его постоялый двор располагается так близко от моей лавки. Здесь, в Доках, переполненных ушлыми и абсолютно невоспитанными личностями, не уважающими чужое право собственности, я не рискнул бы оставить её без присмотра надолго. Даже магия, к сожалению, не даёт абсолютной надёжности.
Говоря, Сэнд вглядывался в лицо человека. По виду тот вовсе не так уж далеко ушёл от разбойников Муар, и, если не приглядывать за ним, рано или поздно тот с ними спутается, даже если пока не вник в расстановку сил. Было ли у Сэнда достаточно мотивации и свободного времени, чтобы удержать его от подобного неосмотрительного шага? И стоит ли даже пытаться? Если придётся, Сэнд выступит его врагом... но вовсе не в его интересах наживать их ещё больше, чем уже есть. Лусканский поводок так легко не оборвать, да и местная шайка уже вовсю точила зуб на не желающего раскошеливаться эльфа. И Сэнд бы отнюдь не отказался от союзников на этом пути, помимо разочарованного в судьбе и не состоявшегося толком в жизни пропойцы. Да и не будет рваться Дункан на передовую, не тот характер. Разве что на него прямо здесь нападут. Сэнд отнюдь не доверял ему настолько, чтобы ждать подмоги, если за его головой-таки явятся старые или новые недобрые знакомые. И это вполне разумно, он бы сам поступил так же. Только глупец или самоубийца встанет поперёк дороги Тайного Братства. Куда отнести себя, Сэнд ещё не определился. До сих пор с трудом, как в дурной сон, верилось, что он бросил вызов Гариусу, что сбежал из Башен, провоцируя всех вокруг захотеть его крови. Та история больше подходила для песни барда, чем для реальности. В настоящем мире, раздразнив от дурной самонадеянности вот так охотничью свору, долго не живут. Он не знал, что в нём заговорило, совесть или гордость, но служить им на посылках и постоянно ожидать подвоха, двойного дна, отравы в пище, каждый час проверять комнату на отсутствие заклинаний слежки, Сэнду надоело. Он устал от такого количества интриг, от того, что ни один маг Башен не вёл себя естественно, и поди ещё разгадай маску каждого.
- Меня зовут Сэнд, я живу напротив этой чудесной маленькой дыры. Обычно ко мне обращаются за всякими полезными мелочами вроде зелий и артефактов.
О, разумеется, он занимался не только этим, бесы бы побрали Нивалля. Но рассказывать нечто столь личное спешить не следовало. Если Муар купит преданность этого мужчины, тот наверняка не замедлит выдать ей с потрохами незадачливого агента, добывающего информацию для Девятки.
- Скажите, много ли вам известно о Невервинтере? Точнее, об истинном положении дел, а не общие сведения, которые доступны всем, кто хоть немного следит за политикой и историей.
Вот ещё две темы, от которых у простых обывателей часто все зубы сводит. Но Сэнд не собирался их поднимать. Он лишь хотел пролить немного света на таинственность незнакомца и чуть-чуть прояснить для себя его намерения. Жить вновь становилось сложно и крайне занимательно. А Сэнд уж сам чуть было не поверил, что превратился в банального торговца, хлопочущего лишь о том, как бы толкнуть товар втридорога и не попасться властям.
И как только эльфы умудряются строить такие лица? Причём этим длинноухим даже не надо было напрягаться, чтобы выглядеть вот так. То есть словно этот самый эльф уже понял насколько превратен этот мир, раскусил самые страшные его тайны, но с завидной долей самоотверженного превозмогания согласился жить в нём дальше и даже извлекать из этого пользу.
С первым было просто. То, что весь мир это чёртова выгребная яма, способен понять даже ребенок, как только приходит его время хотя бы ненадолго отцепиться от мамкиной юбки и сделать пару самостоятельных шагов. И всё, разбитый нос, сопли, слёзы, невкусная пыль, ещё более невкусная кровь, слишком занятые для того, чтобы помочь и утешить родители, смеющееся сверстники. Первое предательство из множества.
С тайнами сложнее. Вот тут не надо думать, что удастся переплюнуть в мир изобретательности. И всё-таки некоторые были уверены, что их уже ничем не удивить. Что миру больше нечего им предложить. Так вот, пусть сходят в лес ночью. Обычно такие люди даже не представляют, как может удивить обычный лес.
Ну, а потом первый же встречный эльф выглядит так, словно мир усиленно играет лично против него, а он гордо терпит превратности судьбы. Даже если этот эльф – владелец лавки напротив таверны с дешевым элем. Но, надо признать, зелья у него и правда недурные. Разбиравшийся в травах Бишоп даже не мог разобрать всё, что было в них намешано. Но они работали. Мужчина ставшим уже привычным за эти недели движением потёр немевшую ногу. Боль чуть утихла.
Кстати о дешевом эле. Следопыт сделал щедрый глоток и кинул в рот ещё полоску мяса.
- Сложно ожидать абсолютный надежности от того, чего даже толком не увидишь.
Бишоп поднял свой слегка звериный взгляд на собеседника и фыркнул, тоже как-то по-звериному. Странный тип. Ну да ладно, тут каждый второй – странный.
- Для меня эта таверна тоже удобно расположена.
Не соврал же. Попав сюда две недели назад, он так из неё ещё и не выходил толком. Это будет его следующий шаг в возвращении в мир. Иногда Бишоп казался самому себе законченным оптимистом. Правда, только самому себе.
Огрубевшая ладонь легла на рёбра, волна боли прокатилась по телу. Молодой мужчина поморщился, скалясь уголком рта. Вот тут, в груди застряла одна из стрел, наконечник прошёл точно между рёбрами, рассекая мышцы и засел, зажатый хрупкими костями. Даже думать об этом было больно. Хоть и не так больно, как тогда, когда Дункан, тьма его дери, эту стрелу взялся вытаскивать, а окровавленный человек в его руках орал от боли и разве что не кусался.
Как же он ещё был слаб. От этой мысли становилось тошно. Бишоп ненавидел слабость. Свою - ненавидел вдвойне. Свою слабость не уничтожить, не обойти, не бросить, её придётся пережить, пропустить через себя до конца, до последней капли, и жить с этим дальше. Слабость одинокого голодного ребенка, слабость раненого взрослого мужчины.
Ещё одна цепь.
Что в нём увидел этот эльф? Что заставило его обратить внимание именно на одного из многих… ладно, в такое время суток весьма немногих посетителей Фляги?
- Сол.
Бишоп повторил отработанный жест, бармен закатил глаза, но эля всё-таки плеснул. С внезапным подбитым приобретением Дункана тут всем спорить уже давно разонравилось, кроме самого Дункана, конечно же.
- Невервинтер? Обычная дыра, полная высокомерных ублюдков, мечтающих о власти и богатстве.
Когда-то он ненавидел Невервинтер, ненавидел настолько, что подался в армию Лускана, лишь бы получить возможность как-то противопоставить себя родной деревне, находившейся в сфере влияния этого города. И сделал хуже только самому себе. Запах пожарища, в которое превратилась его деревня, всё никак не уходил из памяти.
- Или есть ещё какое-то истинное положение дел?
Не говорить же этому эльфу, представившемуся Сэндом, что ничего толком его собеседник о городе и не знает. Ладно, можно добавить немного вежливости. Всё-таки не в лесу же они. К сожалению. Хотя если считать идиотов за деревья, то такого густого леса следопыт ещё не видел.
- Меня зовут Бишоп.
Небритый мужчина качнул плечами и в очередной раз поморщился. Что он мог добавить? Что он беглый лусканский солдат? Неудавшийся наёмный убийца?
- Я – человек.
Сэнд задумчиво и с любопытством выслушал Бишопа. Он опёрся локтями на стол, сцепил пальцы перед собой в замок и положил на них подбородок. Выражение некоего благодушного, но при этом непоколебимого превосходства так и не покинуло взгляд его внимательных голубых глаз. Человек развлёк его - и помог преодолеть гнилой осадок негатива после встречи с Калебом. Сэнд вспомнил себя, когда только прибыл и ещё отчётливо, до мельчайших подробностей, помнил улицы Лускана и Братство Магов - и Бишоп удивительно на него тогдашнего походил. Что-то было в нём такое же загнанное, но вместе с тем и гордое. Готовность принимать и до определённой степени терпеть превратности судьбы, но не унижаться и не пресмыкаться.
И, если в оценке Сэнд не ошибся - подачек Бишоп не принимал, не тот характер. Наоборот, постарается скорее расплатиться, не деньгами - так действием, чтобы ни дня лишнего не чувствовать на себе давящее ярмо обязательств. И этот взаимный "обмен любезностями" Бишопа, скорее всего, никак ни с кем не сближал, не работал на привязанность. Нет, это лишь типичная сделка, выполнив все пункты которой, стороны подобру-поздорову разойдутся и тысячу раз поразмыслят, есть ли у них мотивация влезть в долги снова.
- Было время, когда и я презирал этот город, но вы ещё поймёте его преимущества, - флегматично сказал Сэнд.
Он пока не воспринимал Невервинтер домом, тем, что полон решимости отстаивать до конца, тем, чьё процветание волнует тебя не исключительно ради шкурных выгод, но и оттого, что этот город прекрасен, и у тебя за него сердце болит. Тем не менее, "северная жемчужина" даже холодному, рациональному Сэнду, пожалуй, неподдельно нравилась. Душа постепенно прикипала к ней. Ну, ещё бы. Ты - неизвестно откуда взявшийся чужак, но доверенный представитель лорда Нашера всё равно даёт тебе важное и ответственное задание. Ему, магу лусканских Башен, посвящённому адепту. Сэнд никогда прежде не сталкивался с подобным доверием. Новый опыт. Глупость? Расчёт? Или... желание дать ещё один шанс тому, кто потерял всё, включая понимание своего предназначения в мире и хотя бы простейшие планы на будущее? Почему-то Сэнд не сомневался, что Ниваллю всё известно о его происхождении.
В Лускане между всеми стояла условная дистанция "удара ножа", или, если угодно, незримая стена - а конкретно отторжение малейших признаков слабости, и личной, и чужой. Избегание всего, что может подарить противнику преимущество против тебя, а такую роль подчас исполняло и банальное неудачно, не там и не перед теми, вырвавшееся слово. Даже не целая фраза, именно слово. Короткое, жалкое слово в состоянии обречь на катастрофу.
А за раненым следопытом тянулся собственный тёмный след. И гадать вслепую Сэнд не любил, лишь мысленно отметил, что объектов, заслуживающих осторожности и времени на изучение, стало на один больше. Существование вновь обретало вкус и краски, ведь игра усложнилась ещё на пункт. Головоломные игры, где нельзя спешить, но и промедление значит смертный приговор, Сэнду нравились. Стимулировали развиваться, подстёгивали азарт. К беспрестанной жестокой конкуренции он приучился тоже в Башнях, и тех испытаний и вызовов мастерству, знаниям, талантам ему не хватало.
- Известно ли вам, что данный квартал цепко держит в своей власти преступная группа некоей Муар? Она не гнушается ничем, чтобы стражники весьма старательно не замечали контрабанду необходимых ей товаров, а местные жители ничего не могли против неё поделать. Полностью подчинив Доки, она доберётся до Торгового Квартала, а то и до Чёрного Озера. Не лучший расклад, который я представляю. Даже сейчас она уже так сильна, беспринципна и капризна, что, не поведя бровью, сожжёт этот трактир дотла, если решит, что он ей не нравится или мешает, занимая территорию. Вот почему я не смею оставлять лавку надолго даже под охранными заклинаниями. Здесь опасны все и всегда.
Давая такую формулировку, Сэнд не считал себя исключением. Как говорится, с волками жить - по-волчьи выть. Он усмехнулся и жестом попросил Сола налить порцию ему тоже. Сэнд отлично знал, что не является здесь популярным клиентом, но в обслуживании ему пока не отказывали.
Раскусить треклятого эльфа никак не получалось, хотя Бишоп, будучи хорошим следопытом, умел подмечать даже на первый взгляд самые неприметные детали. Да и не богат был этот эльф на детали, или же умело их скрывал. Бесстрастные голубые глаза, острый подбородок, аккуратная причёска, ухоженные одеяния, которые человеку казались совершенно не функциональными, но маги и алхимики очень любили нечто подобное.
Нет, он не мог сделать какого-то конкретного вывода. Скорее всего, этот эльф и правда был просто посетителем постоялого двора и решил навязать своё общество помятому мужчине из чистого любопытства.
Чёртовы лусканские убийцы всё ещё не оставляли его мысли. Хотя опасаться стоило скорее властей Невервинтера, если весть о недавнем уничтожении Дозора Рэдфеллоу сюда уже дошла.
Бишоп не боялся очередной битвы. Но чертовски сильно не хотел принимать свой следующий бой таким. Слабым. Раненым. С этой болью, которая пронзает тело при каждом неловком движении. С осознанием того, что его благополучие находится в руках одного полуэльфа, владеющего неплохим заведением в Невервинтере.
Словно ощутив смятение своего хозяина, серый волк медленно поднялся на лапы и, бросив на камин прощальный взгляд, подошёл к сидевшему у стойки человеку. Кто-то бросил вслед зверю недовольный и испуганный взгляд, но какого-то возмущения не последовало. Карнвир сунул голову под опущенную левую руку следопыту. Широкая ладонь мужчины легла на лоб зверю. Гладить своего спутника Бишоп не стал, но и ладони не убрал. В отличие от человека, волк уже полностью поправился, если не считать нескольких проплешин на густой серой шерсти, оставленных огнём и копотью. Но, похоже, Карнвир так и не забыл, как самое близкое ему существо покидает жизнь. А, может быть, даже ощущал слабость своего хозяина, и потому не тянул человека на неизменную охоту.
- Я уже в полной мере распробовал местные преимущества.
Бишоп ухмыльнулся и поднял в воздух почти опустевшую кружку с элем. По крайней мере, по части дешевого, точнее бесплатного, пойла Дункан ему не отказывал. Наверное, считал, что раз притащил человека в свой дом, то и кормить тоже обязан. Или что Бишоп отработает все затраты. Раз уж поминал ему этот долг.
Слово «долг» заставляло следопыта скрипеть зубами. Альтруизм и взаимовыручка для него и так всегда были чем-то вроде сказок для особенно тупых младенцев, и реальность только подтверждала суровую правду.
Интересно, способен ли Невервинтер предложить ещё хоть что-то, кроме эля?
Лускан вот предложил. Сначала было неплохо. Город Парусов продавал противостояние с Невервинтером. Возможность убивать невозбранно. Охотиться. Но не спешил говорить о плате.
Так что с Невервинтером? Могут ли они предложить хоть что-то другое? Бишоп не верил, что за блестящей вывеской приторного героизма может быть скрыто что-то иное. Что-то, чего он ещё не видел.
- О, так значит, даже в этом тёмном царстве великих героев есть лучик света? – Можно было бы подумать, что новостям о том, что на целый квартал Невервинтера наложила банду преступная группировка, следопыт обрадовался, если бы не буквально сочившийся сарказмом голос. Бандиты и прочие сомнительные элементы от Бишопа получали не больше любви, чем кто бы то ни было. Более того, большинство из них заслуживало только презрения своей крысиной вознёй, жаждой урвать кусок побольше и в итоге им же и подавиться.
- Так в чём проблема?
Бишоп поднял одну бровь.
- Если боишься за свою лавочку – найми охрану посерьёзнее. Или подкупи людей этой Муар или как там её. Дункану могу посоветовать то же самое. Раз уж эти парни настолько тупы, что вместо того, чтобы требовать деньги за защиту, сжигают источники дохода.
Взгляд янтарных глаз был наполнен исключительным скепсисом. А вот решение эльфа присоединиться к нему в деле освоения запасов эля встретил с одобрением.
- Или Муар предпочитает тешить своё эго, упуская выгоду?
Звучало почти как весьма печальный диагноз.
Сэнд рассмеялся, как если бы человек сказал что-то забавное. Наигранным это веселье не выглядело, но и добродушным не казалось. Он, конечно, не мог сказать, что куда больше, нежели Муар, остерегается недовольства Нивалля, который, обнаружив, что нанятый соглядатай куда-то надолго отлучился, возможно, сочтёт, что Сэнд избегает выполнения возложенного на него поручения, а то и действует как двойной агент, или даже тройной, если в Невервинтере не поверили, что его сотрудничество с Чёрным Гариусом и Братством Магов действительно прекращено. Сэнд был не в том положении, чтобы лишать себя поддержки власть предержащих, и, кроме того, потерей благоволения Нивалля всё могло не ограничиться. Сэнд не хотел, чтобы его выставили шпионом Лускана, ведь прекрасно понимал, как на уровне высокой политики дела делаются. Им не будет так уж важно, действительно ли он предатель Невервинтера, они покопаются в его прошлом и поднимут на свет скандальные и позорные делишки, в которых Сэнду приходилось участвовать, пока терпение не кончилось, а что-то добавят от себя. Состряпать поддельный, но убедительный список обвинений умел любой, кто варился в этой клоаке. Город Парусов и пресловутая "Жемчужина Севера" стремились сожрать друг друга любой ценой, и на этом пути любые средства шли в ход. Выступать в роли разменной монеты, да ещё и не по своему сознательному выбору - увольте.
- Знаете, своё в этой жизни я уже отбоялся, и Дункан, полагаю, тоже. Мы уже отказались платить Муар, - Сэнд озвучил это как поступок, который, не исключено, стал их ошибкой, но им за неё не стыдно, потому что иначе было бы уж чересчур пойти против себя и опуститься так низко, как они не согласились бы и при куда больших ставках. - Я сделал это буквально сегодня, перед тем, как прийти сюда, и неотёсанный бандит, бегающий у неё на посылках, послужил причиной, по которой я счёл, что мне немедленно требуется выпить что-то покрепче и забыть его отвратительную вонь, как дурной сон, - продолжал эльф.
Подкрепляя слова делом, Сэнд со стоическим выражением лица, мол, это испытание, преподнесённое ему судьбой, но, раз выбор небогат, придётся пройти достойно от начала до конца, сделал несколько глотков самого популярного здесь напитка. Он не беспокоился, что опьянеет - пусть бы, хоть ненадолго перестанет слишком много думать обо всём и сразу. Главное - не перебрать настолько, что выболтает человеку лишнего.
Сэнд не был ни особенно совестливым, ни обострённо щепетильным, и вполне посотрудничал бы с Муар за определённую выгоду, способную перевесить плюсы относительно неплохой репутации в глазах лорда Нашера, и при условии, что Нивалль никогда об этом не пронюхает. Но пока все, кто ему встречался из её ставленников, вызывали только желание приморозить их ледяным лучом или поджарить огненными стрелами. Сэнд не привык, когда его не уважают, и, если кто-то считал, будто "шарлатана ценить и не за что" - он быстро покажет и объяснит, как они не правы. Для него обе стороны, и стража, и разбойники были одинаково алчны, нечистоплотны, лукавы, фальшивы насквозь. Только одна прикрывается законом и порядком, а вторая более честна и, по крайней мере, не скрывает истинную натуру под красивыми словами и лже-заботе о населении. Правящий слой говорит правду и по-настоящему печётся о простонародье? Да уж, пожалуйста, не смешите. Сэнд уже насмотрелся и наслушался подобного, с него хватит. Он предпочёл бы оставаться нейтральным, не для того перебрался из одного города в другой, чтобы здесь начинать всё то же самое с начала.
- Муар известна показательными избиениями тех, кто противится ей, конфискацией имущества, на что права у неё нет, но она плевала на право, а также шантажом, вымогательством и даже похищениями. Как ни удивительно, однако, чем безобиднее и пассивнее для неё выглядит народ, тем она милостивее. Если бы Нашер приказал зачистить квартал, произошло бы побоище, так как она бы не считалась ни с какими потерями среди мирных жителей. Поэтому её пока не трогают. Но бесконечно паритет не продлится. И тогда нам всем предстоит или убраться раньше, чем заварится настоящая каша, или выбирать в ней сторону.
Сэнд вздохнул и опустошил кружку. Он нарочно приостановился в рассуждениях, хотя успел разузнать гораздо больше. Например, что Муар не сама по себе такая наглая и прекрасная, и её покрывает кто-то, имеющий в Невервинтере немалый вес. Если даже не аристократ, то, безусловно, весьма богатая и известная личность. Либо даже не одна. И как так он всегда оказывается замешан в тёмных и мутных историях, откуда хорошо, если целым ноги унесёшь, о каком-то выигрыше для себя и речи не идёт... Притягивает их, что ли.
Услышав смех своего собеседника, Бишоп сначала слегка как будто встрепенулся, опасно прищурил янтарные глаза, но через пару секунд расслабился и отвернулся, сосредотачивая внимание на кружке. Волк, едва было замерший и приподнявший правую лапу в напряжении, фыркнул, мотнул головой и улёгся у ног следопыта, продемонстрировав в широком зевке роскошные белые клыки. Зверь скучал. Другой зверь, тот, что жил внутри человека – тоже.
Смех Сэнда не был издевательством или оскорблением, по крайней мере, открытым. Бишоп упёрся локтем в стойку и водрузил на ладонь небритый подбородок. Не слишком-то гордая поза, но слабость, треклятая слабость настойчиво давала о себе знать. Отдыхать бы ему сейчас в свой кровати, спать, может быть, накидавшись зельями за авторством, вероятно, этого самого эльфа. Но сам Бишоп был твёрдо убежден, что он уже належался и выспался от души, и теперь должен стоять на ногах разве что не до обморока.
Наверное, он мог сказать бы раскритиковать что одного эльфа, что другого за недальновидность и опрометчивое решение отказаться от оплаты так называемой «защиты» этой Муар, но не стал бы. Нет, следопыт только ухмыльнулся и фыркнул в кружку с элем. Но вопрос был в банальной гордости и чувстве собственного достоинства. Похоже и Дункан, и Сэнд были выше подобного шантажа.
- Значит, немытые бандиты остались сегодня ни с чем.
На тонких губах играла какая-то удивительно довольная ухмылка.
- Не буду делать вид, что мне их хотя бы чуточку жаль.
А ведь и правда не жаль. Даже если ему сообщат, что узнав столь прискорбные новости, Муар повесилась от расстройства, ему будет не жаль. Чёртовы бандиты не пропадут, если у них есть немного силы. А если нет – так туда им и дорога. И почему он думал о них? Почему забавлял себя мыслями о том, какие эмоции испытывают они, получая отказы. Как подмазывают стражу. Как Муар распускает паутину своего преступного влияния по городу. Может, Бишопу просто нравилось думать о том, что хвалёный Невервинтер на самом деле далёк от того картинного идеала, от того блеска, которым награждали этот город в многочисленных описаниях путешественники и, конечно же, обитатели. Что даже в этой обители света находится своя Муар.
- Вот так всё просто? Это же Невервинтер. Жемчужина Севера, которой правит этот лорд как-его-там и его… девятка?
Или семёрка? Или не правят, а служат? Бишоп не знал, ему по большому счёту было плевать.
- Они просто сидят и смотрят, как прямо под носом у них немытые бандиты трясут честных алхимиков?
Следопыт чуть повернулся к своему собеседнику, ладонь перекочевала под ухо. Ему действительно становилось интересно.
- Где они были, пока Муар наращивала свои силы?
Хитрая ухмылка не покидала бледные губы. Бишоп помолчал вроде бы в раздумьях. Хотя раздумья эти были скорее о том, попросить ли Сола налить ещё или на утро с него хватит.
- И какие у тебя планы? На случай заварушки, конечно же.
Лавку в карман не упакуешь, но всегда можно начать новое дело. Бросить мятежный город. Или защищать его. Или и вовсе поддержать Муар. Бишоп даже не брался предположить, чего на самом деле желает этот эльф. Как он поступит, если банда не ограничится потрёпанными посыльными, трясущими тех, у кого вроде как должны водиться в карманах монеты.
Что будет, если прольётся кровь. И это интриговало.
Интересный вопрос. Ставить себя под удар ни одной из сторон Сэнд не желал. Не для того он расстался с Чёрным Гариусом, чтобы снова рисковать шкурой. Маг уже не раз сталкивался с тем, что ни одна живая душа не будет беспокоиться о нём больше и не позаботится лучше, чем он сам, а рвение порой не так похвально, сколь наказуемо. Сэнд был не вполне уверен, вступится ли даже за Дункана, если первая атака придётся на него. Не до такой степени ему был дорог трактирщик-полуэльф, хотя определённую симпатию к нему Сэнд питал, ведь их почти семейные переругивания служили каким-никаким развлечением в местной глуши, на отшибе от цивилизованный части города. Это ведь не Квартал Торговцев, и тем паче не знаменитое Чёрное Озеро. Сэнд расписывался в своём высокомерии, но считал подобное унизительным. Ему было всё равно, сколько ещё мелких дельцов с их лавчонками здесь ютятся, для себя он, конечно же, хотел лучшего. Из того, с кем пусть лишь до определённой степени, но считалось Братство Магов, до неизвестного бродяги, вынужденного торговать дешёвой всячиной - тут любой расстроится и задумается, где на жизненном пути свернул не туда.
Можно будет провернуть защиту Дункана без лишних шума и пыли - Сэнд, так и быть, подсобит. Рассчитает, что ему чересчур дорого обойдётся вмешательство - не обессудьте. Они не братья, не родственники и не друзья, и Сэнд у него не в долгу, чтобы Дункан мог потребовать расплатиться. Сэнд и так по доброте душевной снабжал Фарлонга магией и зельями, давал советы, которым упёртый полуэльф не следовал. Пусть научится проявлять немного больше уважения к тому, кто за месяц может прочитать больше учёных трактатов, чем этот скудоумный недопропойца - за весь отпущенный ему век. И, между прочим, Сэнд считал огромным знаком своего расположения один тот факт, что не подпаливал Дункану за оскорбления нос, фартук и всю эту жалкую таверну. Значит, и вовсе не обижался. Глупо сыпать заклинаниями, когда неудачнику Фарлонгу достаточно простых слов.
- Я сделаю то, что сочту рациональным, наблюдая за расстановкой сил, - Сэнд улыбнулся, чем-то сейчас напоминая своего фамильяра, когда тому удавалось стянуть что-то особенно вкусное и не попасться за этим. - Не скажу, что стезя злодея привлекает меня, но, с другой стороны, я полагаю, что моим талантам, сколь бы скромны они ни были, найдётся лучшее применение, нежели загубить их и себя ради дела, в которое я не могу искренне вложить душу. Нашер - сильный лорд, но в то же время и расчётливый. Он не раз закрывал глаза на, скажем так, не самое чистоплотное поведение своих сторонников, потому что они были ему необходимы. Такие слухи ходят по всему Невервинтеру. Возможно, чем-то и Муар ему выгодна. Не буду совать нос в подобные деликатные тонкости, это верный способ его потерять, но не удивлюсь, если так и окажется.
Он не отдаст жизнь за идеалы лорда Нашера и сэра Нивалля. Впрочем, за грязные и низменные амбиции Муар - тоже. Сэнд стремился остаться собой и соблюдать по возможности собственные личные интересы. Нужды всех остальных - уж как получится. И никакого стыда за то, что не проникается никакими высокими идеалами и благородным товариществом, Сэнд не испытывал. Для него, бывшего лусканца, эгоизм и скрытничество были вполне нормальными чертами характера.
- Благодарю, что любезно составили мне компанию, - сказал Сэнд и встал. - Если вам нужны будут свитки, зелья, консультация по магии или экскурсия по кварталам Невервинтера - обращайтесь, пожалуйста, всегда буду рад помочь.
Наполовину банальная вежливость, но наполовину искренность. Он не искал общения специально, однако, был вовсе не против провести время с занимательным следопытом ещё. Хотя бы потому, что Бишоп входил в число тех немногих, на чьих лицах хоть немного да читались признаки интеллекта.
Отредактировано Sand (2021-07-22 20:59:38)
Вы здесь » Sword Coast Legends » Осколки прошлого » Смерть и любовь » Планы на сегодня
