Киммуриэль нарочно не скрывал внешность тёмного эльфа - после того, как они подавили недовольство жителей в прошлый раз, он сомневался, что у кого-то из них хватит храбрости и наглости напасть на него. Псионик был мало известен даже здесь, в Лускане, где только ленивый ещё не слышал, что город принадлежит дроу. И в его случае таинственность производила лишь нагнетающий эффект - толки ходили самые разные, в том числе и весьма далёкие от правды. Что вместо нормальных женщин или даже, уж кому что, мужчин Киммуриэль совокупляется с иллитидами. Это было ложью, их взаимоотношения несли исключительно рабочий характер - даже иллитидов впечатляла степень его рациональности, даже они выглядели более живыми рядом с ним. Что Киммуриэль может убить одним взглядом - это уже правда, только убивал, конечно же, не взгляд, а его ментальные способности. Что он вообще не естественно рождённое одушевлённое создание, а искусно изготовленный механический конструкт с программой самообучения и сам себе ставящий задачи. Что он вообще бессмертный и подчинил себе с помощью дара Облодра как Джарлакса, чем и объяснялось и его внезапное повышение до заместителя много лет тому назад, и нынешняя власть, так и архимага Громфа - и теперь тот не мог без него обойтись. На самом деле его отношения с обоими братьями Бэнр были куда сложнее, чем народ мог себе представить, но посвящать в тонкости Киммуриэль, конечно, никого не собирался.

- Доброго дня, леди Туилла, - весьма любезным тоном проговорил Киммуриэль и даже очень вежливо полупоклонился, хотя и пятилетний ребёнок догадался бы, что его формальность пустая. Речь звучала слишком официально, чтобы произвести впечатление настоящей симпатии, и в зрачках не мелькнуло ни проблеска тепла. Он был похож на змею, что завораживает красивыми узорами чешуи на солнце и кажется безобидной, но её укус мгновенно остановил бы сердце. - Надеюсь, я вас не обеспокоил. Есть несколько вопросов, и за правдивые ответы на них я готов заплатить, но будет лучше, если мы поговорим в более приватной обстановке.

Среди множества мыслей окружающих Киммуриэль отчётливо выделил несколько. Одна из них так и сочилась раздражением, исходила от той, кто приветствовал его, когда он вошёл. Ничего выдающегося, обычная зависть, липкая как пятно на столе, который вовремя не протёрли. Зависть, густо смешанная с жадностью, приторной и низкой. Красотой этой девушки здесь откровенно пользовались, что совершенно не удивляло - увы, но что поделать, так устроены все бордели. Ещё Киммуриэль определил чей-то страх - у одного из находящихся в помещении совесть была нечиста настолько, что человек заподозрил, будто псионик явился за ним, и пришли его последние минуты. Явно не из экипажа той пиратки, одиночка, и в бегах давно. В Лускане прибился как и множество других преступников, прячущихся от закона, например, Невервинтера или Серебряных Пределов. О, эта степень отчаяния, когда в каждом наёмном убийце видишь того, кто идёт по твоему горячему следу... Неважно, мелкая сошка, можно разобраться потом, и не самому. Вейлас Хьюн и разведчики отыщут нарушителя где угодно, и тот пожалеет о том, что его произвели на свет.

И, наконец, третья персона занимала отдельное положение - кажется, к ним наведался соглядатай от Арфистов. Забавно, что, кажется, этот незнакомец разбирался в политике Лускана достаточно, чтобы определить личность и статус Киммуриэля, но при этом почему-то решил, что обычная маскировка его проведёт. Псионик читал его как открытую книгу. И пришёл к выводу, что с данным конкретным индивидом беседу можно и отложить. Свидетели ведут себя откровеннее, когда думают, что один на один. Но, конечно же, Киммуриэль не позволил бы кому-то подслушивать и подсматривать, если бы не решил, что вреда от этого не случится. Арфисты не были проблемой, хотя и любили повсюду совать нос. С ними было выгоднее ладить мирно. Устраняй их силой или высылай из города - всё равно вернутся, так пусть уж лучше остаются на виду и будут предсказуемыми.

Дженази увлекала его гораздо больше - не так, впрочем, как эта девушка, вероятно, привыкла. Киммуриэль не видел её как объект вожделения, вечная мерзлота Долины Ледяного Ветра - и та не осталась бы безучастнее к столь пленительной и очаровательной красавице. Но он полагал, что она заслуживает куда лучшего применения, чем банально продавать себя для утех, пусть и за хорошую цену. Немного обучения да тренировок - и она превратится в замечательного агента. Мужчины не следят за собой рядом с теми, кого покупают на ночь, для развлечения. Они выбалтывают бережно хранимые тайны, стоящие целое состояние, и подпускают так близко, что их можно умертвить одним точным уколом крохотной иглы. Туилла была настолько великолепна в своей экзотичности, что от неё и монах бы потерял голову и забыл, как его зовут. Благодаря Джарлаксу Киммуриэль начал порой присматриваться к не-дроу как к ресурсам для пополнения клана. Артемис Энтрери был действительно весомым приобретением, Далия тоже окупила все связанные с ней хлопоты, и никто не сказал, что следует ограничиться лишь ими одними. Правда, ценность Атрогейта как части Брэган Д'Эрт Киммуриэль так и не понял. На его вкус, они бы прекрасно обошлись без этого неадекватного дворфа, воображающего, будто он поэт.

Подпись автора

Кто-то на месте Киммуриэля, возможно, позлорадствовал бы, что его хитрость увенчалась успехом, а кто-то, пожалуй, с любопытством ожидал бы, когда терпение у Арфиста закончится, и тот чем-то себя выдаст. Киммуриэль просто мельком констатировал факт, что запутал соглядатая, как и хотел, и продолжил развивать замысел. Хотя и правда его чуть-чуть да занимало, как скоро тому надоест, что его игнорируют, или до следопыта дойдёт, что в разговоре есть двойное дно.

- Скажите лишь вот что - распоряжаетесь ли вы собой в полной мере, или же вами повелевают владельцы публичного дома, а затем клиенты, платящие им достаточную сумму? И насколько далеко простирается ваше право вообще что-то выбирать? Если целая группа богатых в той же мере, сколь и развращённых личностей вздумает купить вас, чтобы забавляться, как с ручной зверушкой, заставляя удовлетворять все плоды их больных страстей - встанет ли между ними и вами только цена, которую запросят те, на кого вы здесь работаете, за ваши гордость, честь, здоровье и, возможно, саму жизнь? Все продаются, леди Туилла, и все продают. Что, если суммы, которую им предложат, окажется достаточно, чтобы они отдали вас как последнюю бесправную рабыню? Вы рассматриваете своё очаровательное убежище как безопасное, или эта комната может стать свидетелем насилия, а, возможно, и убийства, если однажды что-то вдруг пойдёт не так?

Псионик смотрел на неё с некоторым даже вызовом, очевидно совершая этот выпад запланированно каждой фразой.

- Вы говорите о себе как "это тело". И, вероятно, даже не представляете, как омерзительно подобное звучит. Вы на самом деле воспринимаете себя только как тело? Думаете, что это самое дорогое, что у вас есть? Если так, то вам пора начать ценить себя гораздо выше, как вы того и заслуживаете.

Киммуриэль и сам не заметил, насколько распалился. Негодование, охватившее его, было настолько нестандартным, что он почти удивился себе же. Как если бы уже начал принимать судьбу юной дженази слишком близко. Неужели ему и впрямь может нравиться иблис? Она повела себя не как большинство. Не отшатнулась и не оттолкнула его, не убежала с криками и даже не косилась как на врага всего человечества. Киммуриэль привык, что особый и такой редкий на Фаэруне дар ставит его выше многих, да почти всех, и, вместе с тем, наособицу, он был одинок до той точки, когда становятся изгоями.

Или же в нём протестовала та часть, что с раннего детства ощущала себя выдающейся, талантливой, уникальной, и теперь ей хотелось возражать против вида такого же сокровища, чего-то редчайшего, незаменимого и невосполнимого, так втаптывающего себя в грязь.

А, может, в нём зашевелилась старая обида на Джарлакса, который предпочитал ему кого угодно, Артемиса Энтрери, Атрогейта, Закнафейна, даже Дзирта, словно и не замечал в упор всех стараний Киммуриэля, и ему надоело зависеть только от этого непостоянного и легкомысленного создания.

Ну, конечно, и под страхом четвертования или той казни, что постигла Аш'алу Меларн, Киммуриэль бы не признался, что его задело высказывание Вульфгара о друзьях. Псионик вёл себя как настолько самодостаточная персона, что можно было подумать, будто в его мире никто больше не реален, и он прекрасно без всех обходится. Если же посмотреть правде в глаза, никто и не пожелал бы его принять, даже если бы он вдруг понял, что ошибается, и начал бы пытаться с кем-то сблизиться. На Киммуриэля смотрели с отвращением или страхом, не понимая, кто он такой и что он такое.

- Вы всё ещё сможете принимать, кого захотите и когда захотите, и сами будете определять, что позволить им с вами делать, а что - нет. Мы можем дать вам доступ ко всему миру, и я не преувеличиваю. Если вам кажется, что предложение слишком щедрое, и у нас вы тоже будете в рабстве, разве что иного толка - я скажу, что такое нас не интересует. Вы не представляете себе, насколько редки дженази, особенно дженази первой крови, а не вырожденные в каком-нибудь десятом поколении. И из них те, с кем можно как-то иметь дело, даже не половина. Я, конечно, буду обращаться к вам с поручениями, но они не окажутся хуже, чем регулярные изнасилования, которым вы себя подвергаете здесь. Допускаю, что вы не относитесь к ним так... Но, знаете, на моей родине мальчиков обучают возбуждаться от причинённой им боли. Жрицы дроу могут избить любого мужчину до полусмерти, затем вылечить ровно настолько, чтобы он не умер у них в объятиях, а затем принудительно взять, не спрашивая, готов ли он. Он будет обязан совокупляться даже с женщиной, которую всем сердцем ненавидит. И у меня на родине это нормально, ужасная и болезненная благосклонность любой сумасшедшей последовательницы Ллос считается великой милостью. Разум удивительно изворотлив в том, чтобы уберечь себя и дать своему обладателю лазейку, чтобы выжить в невыносимых условиях.

Он говорил гораздо больше, чем всегда, но перед ним и задач стояло сразу несколько. Познакомиться с девушкой, не настроив её против себя, но и не тратя слишком уж расписанное чуть ли не по минутам время. Завербовать её - в этом Киммуриэль оставался твёрд. Объяснить, с чем вообще предлагает ей спутаться. Извлечь все возможные сведения об Азре.

Киммуриэль снова перешёл на ментальный диалог.

- Вы уверены, что раскрыли мне всё до конца? - сам псионик почти мог поручиться, что она вполне намеренно утаила часть, и намекал ей на то, какими шитыми белыми нитками ему кажутся её уловки, и насколько напрасно пытаться извернуться. - Поймите же, леди Туилла, если бы я выбрал физическое устранение капитана Азры, я бы никогда не пришёл сюда. Я искал здесь кого-то, кто поможет мне наладить с ней знакомство бескровно и посоветует, как можно убедить её потрудиться на пользу Лускану, а не во вред. А заодно открыть ей глаза на то, что она именно вредит, а не предлагает реформы.

А капитан могла, рвения ей хватало на десятерых. Направить бы этот бурный поток да в правильное русло.

- Видите ли, я отношусь к числу тех, кому принадлежит этот город, и я обязан поддерживать его в хорошем состоянии. У меня есть некоторые связи с нынешним архимагом Братства, и мы влияем на решения Верховных Капитанов, среди которых у нас есть свой агент. Но сегодня мне доложили, что они не справляются с ситуацией, тогда как архимаг решил никак не вмешиваться. Лускан изранен и не может позволить себе больших людских потерь. Не скажу, чтобы меня заботили жизни как таковые, не буду лгать... но снижение численности населения влияет на статус города между остальными на Берегу Мечей. Кроме того, одна смута породит множество других - именно здесь, где привыкли решать проблемы и получать ответы на вопросы силой. Поэтому капитан Азра, сильная, уверенная в себе, способная разбираться в людях и вести их за собой, нам необходима живой. На нашей стороне. Я умею оценивать ресурсы. Деньги, артефакты, оружие, магию, живых существ. Даже если они мне не нравятся, я нахожу им достойное применение. Вот почему я уверен, что вы можете добиться большего, чем торговать телом в вертепе, а капитан Азра - упасть на палубу собственного корабля, захлёбываясь кровью, как почти наверняка случится, если вы действительно не знаете об этой женщине что-то ещё и никак не можете повлиять на неё.

Договаривая, точнее, завершая активно думать, Киммуриэль распахнул перед дженази своё сознание шире и впустил её, как можно ввести кого-то за руку в личные покои дворца. Он показал ей, что откровенен с ней. В его картине мира и впрямь не находилось место доброте, терпению, сопереживанию. Там всё занимал строгий и чёткий математический расчёт. И в некоторой мере его прагматический подход был честнее и надёжнее, чем любая мораль, потому что морали свойственно переживать о том, не переступила ли она грань, могла ли поступить как-то иначе, сделать для других больше, тоньше, лучше, мягче. Те, кто ею чрезмерно наделён, беспрестанно терзают себя сомнениями о том, на что они вправе, где граница допустимого, и, если хоть немного запятнают свои лучезарные принципы, реакция становится непредсказуемой, вплоть до попыток самоубийства или метаний из крайности в крайность. У Киммуриэля же в голове раскинулась изящная в своей простоте логическая система. Вот это приносит пользу, значит - поступиться симпатиями и антипатиями, продолжать извлекать эту пользу. А это уже до дна исчерпано - значит, пора избавиться от балласта.

***

Получасом позже Киммуриэль вышел из борделя. Он заплатил девушке золотом за предоставленные сведения и принял её весьма уклончивое обещание подумать, а также договорился встретиться в другое время и продолжить беседу в более спокойных условиях, а не тратить время, пока доки громят напропалую распоясавшиеся корсары. Псионик заметил, что напугал её - но и заинтриговал тоже.

А теперь он бесшумно двигался по улице обратно к Кораблю Курта, чтобы уже с Бениаго обсудить, как поступать дальше.

Подпись автора

Киммуриэль прекрасно знал, что за ним последуют - и выманивал наблюдателя. С его точки зрения, Арфистам следовало бы сотрудничать с кланом открыто, а не притворяться, что они друг друга не замечают, в действительности не сводя глаз. По крайней мере, без необходимости Брэган Д'Эрт никому не откусывал головы и не выпускал в сточную канаву кровь. И этот следопыт даже не подозревал, что Киммуриэль разрешил ему эту нелепую слежку с самого начала в качестве жеста доброй воли. Он мог избавиться от соглядатая тысячью разных способов, мог исчезнуть, используя мгновенную телепортацию или просто сделавшись невидимым. Или выбрал бы один из тайных ходов, предназначенные только для самых высокоставленных агентов клана. Что угодно - разве что Киммуриэль не видел для этого никаких причин. Пока что этот Муран ничем не навредил ни Лускану, ни Братству Магов, ни Брэган Д'Эрт, и вообще казался безобидным. Мягкотелым, как выразился бы псионик. Киммуриэль уже больше сотни лет не выступал никому в качестве врага. Даже тем, кого он убивал. Вражда предполагает противостояние, агрессию. Он же просто избавлялся от препятствий и помех, а то и вовсе лишь исполнял приказы Джарлакса, делая то, с чем по собственному выбору и не подумал бы связываться. И для псионика не было никакой разницы, одушевлено ли, разумно ли то, что встаёт у него на пути, вещи это или люди. Выполнив всё, что требовалось, он забывал о них навсегда. И в нём не нашлось бы ни капли ненависти к тем, кому псионик выдирал сердце или внушением приказывал покончить с собой. Только абсолютное безразличие, ведь, раз он решил, что так нужно - лишние переживания послужат досадным бременем, не более.

Но Киммуриэль не имел ничего против Арфистов, не считая лёгкого раздражения из-за настолько дешёвого маскарада, будто этим здесь кого-то получится провести, и примитивных игр в ненужную конспирацию. Неужели простая логика не подсказывает им, что сотрудничество, основанное на взаимном уважении интересов другого, принесёт больше пользы, чем попытки спрятаться в городе, от и до принадлежащем дроу? И не просто каких-нибудь, а прожжённых и бывалых, битых многоступенчатыми интригами и паучьей вознёй, преуспевших в ней на равных с привилегированным классом женщин? Следопыт явно не только не появился на свет, но и никогда не жил в Андердарке, где, чтобы преуспевать, надо не только обманывать союзников наряду с врагами, но и самим поверить в свою ложь, в свою маску, сжиться с ней, а лучше иметь широкий их набор и менять по ситуации. И в каждую свою роль верить, как в настоящую шкуру, в которой родился.

Доведя следопыта до той части квартала доков, что была наименее популярна и у лусканцев и у приезжих, Киммуриэль пропал из виду. Никакой из органов чувств следопыта не подсказал бы, где искать его. Псионик стал необнаружим никакой магией, включая божественную. Его практически не существовало на Материальном Плане мироздания - и как будто нигде и никогда. Но лишь мгновение спустя он появился за спиной у Арфиста. Беззвучно. Внезапно. Без намёка на какое-то приближение, без визуальных эффектов вроде свечения вокруг фигуры или арки портала.

Невдалеке у причала виднелся потрёпанный, даже на вид очень старый единственный корабль. Тёмная вода не казалась опасной, но лишь богам известно, сколько трупов сбросили в неё за время, что минуло со дня основания Города Парусов. Обострённые чувства Киммуриэля и способность определить присутствие даже малейшей жизни в ближайшей округе чётко говорили ему, что никого, кому хватило бы наглости и сноровки помешать беседе, поблизости не наблюдается. Даже крысы, надо же, не шныряли.

- Муран Фиролиан, - тихо обратился к чужаку Киммуриэль. Он не улыбался, и глаза его оставались холодным, безучастными, как у механизма, выполняющего программу - что вкупе с алым оттенком придавало им некоторой мистической жути. - Не могу ли я помочь в вашем расследовании?

Сухой, официальный, почти безжизненный тон без капли личного отношения к проблеме. Псионик даже не иронизировал - он был абсолютно не расположен тратить ни минуты на шутки, насмешки и не относящиеся к теме разговоры. И он бы не обратил внимания на Мурана, если бы не предположил, что их нужды в данном случае с высокой долей вероятности соприкасаются.

Подпись автора