Академия привычно погружала всякого посетителя в меланхоличную тишину: занятия закончились, те, кто продолжали оттачивать ум и выдержку, разносили подвальные залы - защитные барьеры впитывали вибрацию, поглощая остаточную энергию, уберегали поверхность от любых возможных звуков; птицы не пели, они нервировали кого-то из магистров и потому их временно переселили под окна магов, вода в фонтанах затихла по примерно той же причине - водяные скульптуры без единого движения замерли в ожидании, когда им позволят стекать с мраморных фигур и чаш.

Квиларси сидела в кабинете собственной узкой башенки. Вокруг откинувшейся на спинку кресла архонты левитировали разные предметы, одни совсем небольшие, брошки или кольца, другие пообъёмистее - книги, шкатулка, пара причудливых сапог. Эти вещи по-прежнему сохраняли энергию бывшей хозяйки, носили её след, чешуйки памяти, бережно хранимые десятилетиями в стенах академии калиеш'ерай, словно та, кто оставила их - невероятно важная персона, культовая личность.

В каком-то смысле - да. Академия знала единичные случаи столь безрассудного поведения, а тем более - предательства. Но девица умела уйти из-под носа, улизнуть в самый последний момент, скрываясь в складках необъятной Мультивселенной. Оставайся она в Абейр-Ториле, её бы давно нагнали.

Квиларси отлично знала, что у неё сегодня будет визитёр из Серых Холмов, и покуда это не кто-то из её дорогой родни, она была не против. Не настолько, чтобы закрываться от дел академии под десятью слоями защиты или экстренно предпринимать активность подальше от Эверески с её наискучнейшими проблемами в духе "я не смог купить любимый торт, потому что соседи на Эвермит уехали". Киммуриэля она ждала спокойно, зная заранее, что ему скажет.

- Настало время познакомиться тебе с магистрессой Ниватрил, - никаких вопросов, никакого беспокойства о самочувствии дроу. - Я не позволю тебе приблизиться к молодым псионикам, пока Ниватрил не скажет мне лично, что это не опасно.

Не умеющий контролировать себя псионик - угроза для общества, не умеющий себя контролировать псионик уровня Киммуриэля - оружие массового поражения со сломанным отсчётом до трагедии. Калиеш'ерай, не будь у них даже договора с Эвереской, была и должна оставаться безопасным местом для псиоников, местом принятия, роста, где приютят и поддержат, где каждый найдёт опору в виде наставников, коллег и знаний, которые больше нигде не достать. Ни идеи, ни возможности Киммуриэля не убедят её передумать и пойти на риск, когда речь заходила о детях.

Ярусы сада, где растения перекликались с филигранью эльфийской скульптуры, а та в свою очередь дополняла водную гладь искусственных небольших водоёмов, привели ищущего к круглой площадке, пустой за исключением широких лавок, что заменяли бортики до сияющей в закатном солнце воды. Женщина в белом одеянии в пол с голубыми лентами от плеч смотрела на пришедшего с вниманием чуткой матери.

Здравствуй - поток вихрящегося тепла окружил тёмного эльфа, мягкий, он бы не опасным, в нём застревал утренний смех и детские счастливые улыбки. Я ждала тебя - чудится, как рука тревожит белоснежные одежды, она, протянутая к гостю, с раскрытой ладонью, её кожа - гладкая, мягкая, и можно не касаться, чтобы знать наверняка, чувствовать. Я друг, - бесшумный ветер поднял с камня под ногами листья, те, кружась, отлетели в сторону воды, словно расчищая дорогу, они звенели - весело, слегка шуршали, соприкасаясь с водой; до слуха донёсся успокаивающий шёпот, что ласкал без подтекста, приглашал подойти ближе.

Всё это происходило только в воображении двоих: женщина не шевельнулась, пол под ногами по-прежнему оставался чист, ни единого листа на нём и не было, а мимика привечающей не изменилась. С виду даже нельзя было сказать, к какой подрасе эльфов она относится - белоснежные волосы струились по спине, из-за них бледная кожа казалась ещё светлее, а чёрные зрачки глаз - ярче, как два провала посреди полярной мерзлоты. Её рост зависел от собеседника, и сейчас она была не ниже и не выше Киммуриэля.

Подпись автора

У настоящей тьмы лицо любви.