Как уже давно мёртвое существо, имитирующее жизнь лишь за счёт могущественной магии, Астаразур давно не видел снов. Впрочем, он не имел понятия, все личи таковы, или же он особенный. Проверять, встречаясь с сородичами и задавая им глупые вопросы, само собой, не хотелось, Астаразур недолюбливал других драконов ещё будучи живым. К счастью, области интересов у них не пересекались, и он мог делать вид, будто их и вовсе нет на свете... Мог до сих пор, но не теперь.

Драколичи поднимались над горами, лесами, реками, полями, летели со всех сторон, и даже ему, неискушённому в чёрном колдовстве, было вполне очевидно, что они летят вовсе не по своей воле. Нечто могущественное и чудовищное призывало их издалека, и противиться этому ни один не был в силах. Оно влекло, звало, сулило власть над всем миром, и не нашлось бы дракона, способного отказаться от этого. Впрочем, Астаразур и сам ощущал, как его тело помимо воли начинает двигаться, и он следует навстречу неведомой судьбе вместе со всеми остальными. Он распахивал пасть, чтобы закричать, позвать на помощь, но вместо связной речи наружу вновь и вновь вырывался только утробный рык. Любой, кто услышит подобное, примет такие звуки не за попытку общаться, а за прямую угрозу, за ярость чудовища. Почти никто и не предположит, будто ужасный дракон на самом деле вовсе и не хочет убивать.

Астаразур проснулся, глядя в потолок, и впервые в своём посмертии осознал, что дрожит от страха. Эта эмоция давно покинула его, как и многие другие. Действовало ли так желание Каэлин, высказанное над филактериец, или на нём благотворно сказывалось общение с ней, но Астаразур всё чаще ловил себя на чувствах и желаниях, свойственных ему прежнему, и палитра их даже обогащалась новыми, доселе неведомыми.

Он наскоро привёл себя в порядок, глубоко уверенный, что перед леди в неподобающем виде представать нельзя, и поспешил найти полунебожительницу.

- Госпожа Каэлин, мне нужны ваши помощь и совет. Мне подобным грозит опасность. И всему Фаэруну тоже, - быстро, но не настолько, чтобы его речь звучала путано или невнятно, проговорил Астаразур, глядя подруге в глаза. - На меня снизошло видение. Наверно, это звучит выспренно, как у плохих поэтов, но я правда видел. Нас призвали на службу, и мы летели куда-то против воли. Я опасаюсь, что речь идёт о дневниках Женги. Он любил ими похвалиться, показать своё безграничное могущество... Точнее, выставлял свою силу абсолютной, насколько мне известно, один из ваших великих героев сбил с него спесь и опроверг все притязания на власть над Торилом. В этих предметах Женги запечатал свою силу, и ею теперь, когда его не стало, может воспользоваться любой. К сожалению, мне ничего не известно о том, как они выглядят, сколько их и где находятся. Мы не можем изучить каждую тэйскую книгу о некромантии в надежде, что среди них обнаружатся искомые, не успеем. И я не понимаю, что делать.

Он ничуть не сомневался, что Каэлин ему поверит, но найдёт ли, что предложить? Будет худо, если сейчас они оба попросту зайдут в тупик, не имея никаких светлых идей. Хотя Астаразур знал - она отыщет выход, пусть не сразу, но обязательно. Каэлин не привыкла сдаваться, и он восхищался ею.

Астаразуру, признаться, в первый момент показалось, что он ослышался. Ведь не может же Каэлин действительно принимать его за малолетнего драконёнка, которому нужна защита? И за того, кто будет отсиживаться в безопасности, пока его самый близкий и дорогой друг рискует собой... Во взгляде вспыхнули растерянность и обида, и Астаразур уставился на Каэлин так, словно впервые увидел. Он чуть не накричал на неё, и сдержался лишь в последний момент, старательно подыскивая слова, чтобы ни в коем случае не обидеть. Он действительно был благодарен прекрасной небожительнице за заботу, прекрасно знал, что её толкнуло на подобный поступок, но просто принять это так же покорно, как другие её пожелания, не был в состоянии.

- Я хотел бы пойти с вами, госпожа. На нашем пути мы можем встретить других драколичей, и не все они так же податливы к словам убеждения, как я. Не сомневаюсь в ваших способностях и умении постоять за себя в критических обстоятельствах, но, леди, они опасны даже для меня. Великие белые, красные и чёрные драконы, бывшие властелины Севера и Юга, те, кто внушал ужас целым армиям. Они - сущий кошмар даже поодиночке, а уж если начнут вступать в альянсы...

Конечно, по принципу "сначала мы убьём всех наших общих врагов, лишь затем разберёмся между собой", но всё же. Астаразур изрядно сомневался в таланте представителей своего вида договариваться и искать компромиссы, однако, недооценивать их не стоило.

- Они не только могущественны, но и умны, и хитры. Фаэрун ещё не залит огнём, молниями, кислотой и прочими неприятными аспектами их дыхания, лишь потому что они выжидают удобный шанс. Все они понимают, что Женги мёртв, и что теперь всё зависит от них. От этого игра не станет мягче, нет - лишь безжалостнее. Но битва будет не на противостоянии грубой силой. Интриги, обман, удары в спину... И, что хуже всего, под личинами вы не распознаете в них драконов. Среди тех, кого мы встречали, например, никто до сих пор не догадался, кем я являюсь на самом деле, лишь по моему облику. А вот я, может быть, смогу.

Он совершенно не был уверен, что этих аргументов ей достаточно, просто смотрел в глаза почти умоляюще. Чтобы Астаразур хоть когда-то кого-то так умолял - ещё недавно счёл бы невероятным. Но Каэлин - совсем другая история, перед ней он и правда робел как маленький. Наверно, она бы нашла себе союзников и единомышленников, прекрасно понимающих, чем может обернуться для них проклятое наследие Женги, и Астаразур мог со спокойной душой отправиться на Целестию, но какой же он тогда мужчина и какой товарищ, если заставляет девушку решать его проблемы. По совместительству проблемы всего Фаэруна, конечно, но в первую очередь - его.

[indent] Сложно даётся объяснять вещи, которые сам не до конца понимаешь. Женги ведь не оставил своим драколичам инструкции о том, как работают его безусловно грандиозные, но настолько же и нездоровые идеи. Астаразур знал только о том, что сам Женги рассказал ему, когда соблазнял на бессмертие, а затем - когда они заключали договор, да ещё жалкие клочки информации, собранные по библиотекам, где ему с согласия Каэлин очень нравилось бывать. На лесного эльфа смотрели с небольшим предубеждением, ведь они не славились большой тягой к произведениям высокого литературного искусства - часто считалось, что, если они и читают, то вещи куда попроще, вроде скабрезных баллад и легкомысленных книжонок не вполне пристойного содержания. Откуда бы в дикой природе, на лоне которой обитал народ, якобы родной для того, чью роль играл Астаразур, взялись хороший вкус и глубокое образование, дающее возможность оценить тонкую художественную игру талантливых авторов. Не то, чтобы Астаразуру заявляли это прямо в лицо, но отношение он чувствовал. Конечно, не от всех, но от завсегдатаев, по которым было отчётливо заметно, что всю литературу не философской или научной направленности считают ниже своего достоинства. Они, конечно, не посмели бы так себя вести, зная, что он дракон - но, если бы данная информация просочилась наружу, Астаразур больше не смог бы находиться ни в каком городе, причём уйти бы его попросили отнюдь не мирно. Он не золотой или серебряный, у которых ещё был шанс уговорить потерпеть их.

[indent] - Если я правильно понял, пока не соберут все дневники в одни руки - никакой опасности не будет, хотя каждый из них дарует обладателю особые силы, но контролировать армию мне подобных можно, лишь владея всеми. Нам нужно успеть раньше, чем это произойдёт. Не назову себя знатоком, но всё же кое-что я знаю и умею, и я как-никак воочию видел Женги, пусть и недолго. Кроме того... я не уверен, безопасна ли для меня гора Целестия. Всё же это священное место, полное светлой энергии, а я нежить. Обычно небесам не нравятся такие, как я, - Астаразур печально улыбнулся.

[indent] Вряд ли кто-то до них имел возможность такое проверить, ведь крайне сомнительно, что раньше личей приглашали на Верхние Планы. Поэтому он мог лишь предполагать, и представления о том, как всё будет, ему не нравились. Если уж ему было так плохо от того выплеска магии Каэлин, когда они шли к его голову, то в месте, где подобная сила концентрируется, пропитанном ею, Астаразур долго не выдержит.

[indent] - Нам нужны "Некромантия Тэя" или "Фолиант нечестивого возрождения". Я встречал упоминания о них. Это, конечно, не книги авторства Женги, но очень важны, если мы хотим приблизиться к пониманию этой тёмной личности, - беспокойно сказал Астаразур.

[indent] Вся культура Красных Волшебников, запечатлённая на страницах этих книг, источала их спесь и зло, но они нуждались в её изучении, чтобы найти хоть какой-то подход к своей крайне хлопотной затее. Но даже это представлялось весьма сомнительной затеей, эти мрачные труды магического гения тэйцев могли находиться в любой части Фаэруна, в том числе в чьей-то персональной коллекции, и хозяин наверняка не загорится желанием поделиться с ними своим сокровищем. Астаразур не погнушался бы забраться ночью и стащить, но ожидать от Каэлин одобрения такого поведения не приходилось, и неважно, что они в отчаянном положении, а цель, как говорят, оправдывает средства - нет, не всегда. Он был готов на всё, чтобы пригодиться, но Каэлин явно бы не этого от него хотелось.