Мифрил-Холл, древняя обитель дварфов, окруженная легендами и удивительными историями. Сложно не сочинять эти самые истории о крепости внутри горы, об огромной сети тоннелей и залов где-то там, под землей. Фантазии жителей поверхности будоражила сама мысль о том, что на такой глубине, в камне и руде, можно построить нечто столь грандиозное.
Но дварфам в этом деле равных не было.
Хотя, конечно, самому Корвусу изменчивое небо над головой было гораздо ближе, чем мириады тонн застывшего в вечном сне камня.

Высокий молодой мужчина в лишенных изыска, но прочных и качественных кожаных доспехах немного постоял у самых врат, глядя куда-то вверх, внимательно разглядывая резьбу на открытых створках и самую скалу.
- Что, впечатляет? – В голосе остановившегося неподалеку крепко сбитого дварфа звучала неподдельная гордость.
- Конечно. – Корвус не врал. А ещё очень сильно надеялся, что этому миру всегда будет чем удивить, даже бога.
- То-то же, юнец. Давай, смелее. – Благодушно усмехнулся дварф, не пряча гуляющие в глазах тёплые, дружелюбные искорки. Этот коренастый воин искренне гордился древней обителью своего народа. Мифрил Холл всегда открыт для тех, кто пришёл с миром. Здесь никогда не откажут нуждающемуся и не отвернутся в тёмный час.
Так говорили об этом месте.

Корвус улыбнулся в ответ и под одобрительным взглядом своего неожиданного собеседника направился внутрь. Здесь любили путешественников, а именно за такого вот вольного путника его и приняли. Моррисон улыбался, радуясь, что наконец-то увидит место, о которым столько слышал во время своих странствий по Серебряным Маршам.
И всё же на душе у него тяжким грузом висела истинная цель. Он пришёл сюда не для того, чтобы своими глазами лицезреть наследие дварфов или отведать лучшего на севере пива. К сожалению, нет. Корвус пришёл, чтобы выполнить просьбу одного тёмного эльфа, которого он никогда не видел раньше и никогда не увидит вновь.
Потому что Киммуриэль Облодра умер, и сейчас его душа или ждёт беспощадного суда Келемвора, или уже корчится в муках в самом страшном месте во всём сущем.
Но прежде чем уйти, Киммуриэль передал богу просьбу. Найти Джарлакса, авантюриста и воина, тёмного эльфа духом, наверное, не менее свободного, чем сам Моррисон в своей смертной жизни. Первого дроу, которого Корвус встретил лично, и успевшего не только разрушить стереотипы о своей расе, но и стать для человека товарищем по оружию.

«Передай ему, что меня не стало. Если кто-то может остановить беду и спасти тех тёмных эльфов, что остались, то он.»

Не с такими вестями Корвус хотел вновь встретиться с эльфом, рядом с которым пережил самое удивительное и важное путешествие в своей жизни. Не с такими… Вот бы это была просто встреча старых знакомых. Легендарные залы, хорошая выпивка, дружелюбные дварфы, шумные торговцы.
Даже боги могут сокрушаться.

И всё же увидеть знакомый силуэт в широкополой шляпе было удивительно приятно. Следопыт поправил чуть съехавший с плеча лук и уверенным шагом приблизился к старому знакомому.
- Здравствуй, Джарлакс.
Губы человека тронула улыбка. Он не мог не улыбаться своим воспоминаниям, всему, что было связано с этим тёмным эльфом.
- Я искал тебя. Как же я счастлив встретиться вновь. Жаль, что причины для этой встречи далеки от радостных.
Яркие, зеленые глаза человека тронула тень.
- У меня дурные новости.

Подпись автора

« ... что больше никакого солнца не испугаюсь. Боги, да я ему молиться буду, клянусь. На коленях! Если бы свобода была божеством...
        Если бы свобода была божеством. А это интересная мысль...»

С чего начать?
С чего начать, когда ты принёс дурные вести?

Всегда легко вернуться со словами «я нашёл вашу дочь, она жива, просто заблудилась…», смотреть в блестящие от слёз счастливые глаза матери, в тот же миг бросившейся к своему потерянному дитяти, услышать тихо сорвавшееся с губ «спасибо».
Это просто. Это легко. Это одна улыбка, кивок, и твой путь продолжается.
Гораздо тяжелее принести тельце, завёрнутое в плащ, на котором уже начали проступать пятна подсыхающей крови и с трудом, с неимоверным трудом выдавить из сжатого спазмом горла тяжелые как сталь затупившегося клинка слова.
«Волки. Мне жаль. Я опоздал».
И смотреть на то, что будет дальше не имея возможности отвернуться.

Так с чего же начать?

- Да, ты прав. – Моррисон хотел бы улыбнуться, но вышло очень грустно и как-то до бледности тоскливо.
Весть вести рознь.
И главное бедой Корвуса был тот незатейливый факт, что он понятия не имел кем Киммуриэль Облорда приходился Джарлаксу. Другом? Напарником? Союзником? Товарищем по оружию? Просто подельником в том почти грандиозном замысле? Моррисон терялся. Но отступать некуда. Нельзя. Какой же он бог, если не сможет выполнить такую простую просьбу?
Тревога и зарождающаяся боль в глазах Джарлакса подгоняла следопыта.

- Считанные дни назад, - может и вовсе вчера, - я побывал на Плане Фугу. Я хотел своими глазами увидеть…
Корвус замолчал на миг. Стоило ли говорить?
Стену. Он хотел увидеть Стену. Самое большое оскорбление, которое только может быть нанесено свободе.
- И там, у самих ворот Города Суда я встретил неприкаянную душу. Одну из многих, что текли к вратам, единственную, что остановилась в сомнениях. Я видел боль, я видел растерянность.
Следопыт отвёл взгляд, восстанавливая в мыслях каждую деталь той встречи. Каждую мелочь.
- Мой выбор привёл меня к тому, кто не признаёт свободу и не боится богов. Это душа принадлежала тёмному эльфу по имени Киммуриэль Облодра.
Как-то не так следовало это всё рассказать. Не так человечно. Но Корвус пока не умел иначе. А может и не хотел учиться.
- Похоже, я ему не слишком понравился. Но он попросил меня найти тебя.
Небольшой шаг вперед.
- И передать, что если кто-то может остановить беду и спасти тех тёмных эльфов, что остались лояльны вам, то это ты.
Сам Моррисон не слишком понимал всю суть этих слов. Но запомнил каждый звук и каждую интонацию.

Иногда боги должны отзываться даже на призывы тех, кто не верит в них.

Подпись автора

« ... что больше никакого солнца не испугаюсь. Боги, да я ему молиться буду, клянусь. На коленях! Если бы свобода была божеством...
        Если бы свобода была божеством. А это интересная мысль...»

Горе.

Вот что сейчас видел перед собой бог свободы. Невыносимый груз обрушившегося на плечи одного человека горе.
Он видел горе.
Видел, как падает на колени перед завёрнутым в плащ крошечным тельцем безутешная мать. Как держит за руку павшего от орочьих стрел товарища солдат, держит и не отпускает, хотя уже ничего не изменить. Как рыдает мальчонка, глядя на горящий родительский дом.
Он знал, что должен делать.
Помнил, как присел рядом с матерью на одно колено, как шептал слова утешения, ожидая, что встретит гнев, ведь человеку так свойственно обвинить в своих бедах хоть кого-нибудь. Как подставил плечо пытавшемуся подняться на ноги солдату. Как тихо поднял на руки и унёс прочь от пожарища малыша.
Горе это всегда боль.
Иногда эта боль не по силам одному человеку.

Сильная ладонь легла на плечо тёмному эльфу. Корвус всем телом чувствовал, как сбивчиво бьётся чужое сердце, не справляясь с болью.
Бог сожалел, что так и не узнал, кем Киммуриэль приходился Джарлаксу, что объединяло этих двоих дроу. Тёмных эльфов. Представителей легендарной расы, за которой вроде как не числилось умение в какие бы то ли было привязанности. Но Джарлакс уже доказал Моррисону, что нельзя судить о целой расе по одним лишь только стереотипам. А потому не удивился.

Тёплый поток природной магии сорвался с пальцев божества, переливаясь в тело тёмного эльфа, исцеляя нанесенные горем раны, поддерживая сбивчивое сердце и слабеющие мышцы, унимая терзавшую друга боль. Исцелять раны Корвус умел ещё будучи просто следопытом, взывая к Кореллону.
Вот только вся его магия, что человеческая, что божественная, могла исцелять лишь тело. С ранами души он ничего не мог поделать.
- Он рассказал, - бог на мгновение замолчал, обдумывая слова встреченной им на плане Фугу одинокой души, - что хотел примирить тел'квессир. Но встретил несогласие в рядах союзников. Киммуриэль был убит собственными сторонниками. Насколько я смог понять, - Корвус почему-то счёл, что должен уточнить, что он не может быть истиной в первой инстанции, и даже будучи богом, он лишь по-человечески передавал чужие слова, - кем-то приближенным, кем-то, кому он доверял.

Интересно, видел ли кто-то их со стороны? Какое странное зрелища они собой являли – человек, в котором внимательный наблюдатель мог угадать черты солнечного эльфа, и терзаемый болью дроу.
- Твой друг, - пусть будет друг, это ведь очень хорошее слово, не так ли, - умер освободителем.
Корвус вздохнул. Жаль, что при этом он не верил в свободу. И не верил в него. Тогда он бы мог пообещать Джарлаксу, что позаботится о душе его друга. И сдержал это обещание. Сейчас же он ничего не мог. Только вспоминать крики заточенных в Стене душ.

- Лускан?
В глубине глаз Моррисона впыхнул зеленый свет.
- Я помогу помочь тебе. Но скажи – ты знаешь, что должен делать?

Подпись автора

« ... что больше никакого солнца не испугаюсь. Боги, да я ему молиться буду, клянусь. На коленях! Если бы свобода была божеством...
        Если бы свобода была божеством. А это интересная мысль...»

- Я искренне сочувствую твоей утрате.     
Богу свободы оставалось лишь с тяжело вздохнуть.
Да, он не знал. Не знал, что встреченный им по воле случая тёмный эльф, неприкаянная душа, стоявшая среди серых камней плана Фугу, что он столько значит для Джарлакса. Не так давно для него стало открытием, что дроу вообще способны на подобную привязанность, ведь в их жестоком обществе подобные взаимоотношения ничем иным кроме как слабостью считаться не могли. Но некоторые могли позволить себе подобную слабость. И даже найти в ней силу. Как представители иных рас, что жили по куда более гуманным законам. Почему бы и нет. Ведь и среди светлых эльфов, и среди людей найдутся те, кто будут доказывать, что привязанности это слабость, а свобода возможна лишь в полной независимости от других.

Удивительно, но подобные слова совершенно не цепляли молодого бога. Люди часто говорили нечто подобное.
«К черту свободу. К демонам освобождение. Вся эта свобода ничего не стоит.»
Нет, таким образом они ничуть не умаляли силу, что питала Корвуса, не ранили его принципы. Они только доказывали то, что он всегда знал. Свобода не может быть абсолютной, одинокой ценностью. Человек должен быть готов к ней. Он должен желать её. И существует множество вещей, которые могут быть для каждой отдельной личности важнее свободы.
Например, дорогие им близкие.
А что интереснее, люди умудрялись оставаться свободными от свободы отрекаясь.
«К чёрту свободу» - с болью в голосе говорил Джарлакс. И принимал свободные решения.
- Не думаю, что твой друг думал о том, чтобы спасти светлых эльфов. Он желал спасения для своего народа.
Корвус на мгновение замолчал.
- Для вашего народа.
Да, так будет правильно.
- Ты всё понимаешь верно. Свободу тоже.

Нельзя спасти кого-то, не обезопасив в первую очередь самого себя.
Нет, конечно же, можно подставиться под удар, умереть, спасая чую-то жизнь, защищая кого-то своим телом. Но это будет единственный, последний поступок. Это будет жертва, неравноценный обмен, даже если человек спасает несколько жизней. Десяток. Город. У жизни нет цены, лишь воля того, кто живёт. Киммуриэль мог бы отдать свою жизнь за всех эльфов, но стало ли бы этого легче Джарлаксу?
- Твои уроки не прошли даром. Хотя твой друг и утверждал, что у меня нет будущего.
Губы Корвуса тронула лёгкая улыбка. Следопыт улыбался своим воспоминаниям. Киммуриэль утверждал, что свободы не существует. Что это лишь наваждение.
Но нельзя освободить кого бы то ни было, не коснувшись свободы.

- Меня не пугает Ллос. Но, боюсь, если я брошу ей вызов один, в этом не будет особого смысла.
Боги конфликтовали, спорили, сражались. Совсем как люди. Разве что умирали очень редко. Будучи сторонником Кореллона, Корвус уже противопоставлял себя Тёмному Селдарину, но вряд ли кому-то понравится мысль о том, что этот конфликт стоит разжигать и дальше.
Но слова всегда имели куда большее значение, когда дело доходило до богов.
К разговору с Ллос Моррисон был готов. Даже если речь дойдёт до торгов и интриг.   
- Если ты готов, мы можем идти.
Молодой бог слегка взмахнул рукой. Рядом с двумя мужчинами цветом свежей листвы расцвёл портал. Он вёл не прямиком в Лускан, а в небольшую рощу в паре километров от городских стен.
- Расскажешь мне о своём клане?

Подпись автора

« ... что больше никакого солнца не испугаюсь. Боги, да я ему молиться буду, клянусь. На коленях! Если бы свобода была божеством...
        Если бы свобода была божеством. А это интересная мысль...»