[indent] Делать детей по большим эльфийским праздникам, кажется, стало неплохой традицией, но иметь на руках вот уже третьего ребёнка за дюжину лет становилось хлопотно. В конце концов, столько радостей жизни от других радостей жизни не удерживало две пары рук, даже когда папа был дома. А папа до последнего нечасто бывал дома, потому, что хоть в Сулданесселларе жить гораздо дешевле, чем в любом не-эльфийском городе мира, и детей и жречество эльфы поддерживают охотно, на праздных бездельников всё равно смотрят косо. Да и жить хорошо после полутора сотен лет в дороге, зачастую в чёрном теле - хотелось. Честной службой в лесной страже выходило даже лучше, чем авантюрами.
[indent] Неся на затекающих руках вымотавшуюся от долгой дороги пятилетнюю дочь, Коран уже даже не удивлялся, каким образом он дошёл до жизни такой. Может, это возраст, с которым всё приходило уже само собой, и особенно терпение. Безграничное, о боги, терпение к больно распутывающимся косичкам в опрометчиво отпущенных волосах. Может - то, что намяв бока и получив много переломанных костей, морально и физически, эльф научился беречься и получать удовольствие от простых малых радостей спокойной и стабильной жизни. В конце концов, даже просыпаться на заре обложенным с одной стороны сыном, с другой дочерью, и непременно с чьей-то пяткой в лицо - по-своему приятно после осознания простой истины: смирись, вот так тебя любят в тебя же пошедшие одуваны, которым нужно много-много-МНОГО контакта и тепла. То, что теперь в руках у мамы на руках спала маленькая Вельза, только усилило стремление старших бандитов занять свободного от таких хлопот родителя настолько, что по службе он не скучал. Некогда было.
[indent] - Пап, а можно я её понесу? - прервал мирную тишину Алафэйн. Он уже спокойно переносил долгий путь, хотя иногда врезался тем или иным концом маминой глефы, положенной на плечи, и рвался помогать. Коран глянул на ребёнка, ухмыльнувшись:
[indent] - Надорвёшься.
[indent] - А лук?
[indent] - Тоже как коромысло?
[indent] - Ага-м.
[indent] Он остановился, чтобы отстегнуть ремень, и потрепал освободившейся рукой сына по голове. Айала была пересажена на плечи и, даже не проснувшись, продолжала сопеть теперь папе в макушку, одной рукой схватившись за кривую косичку с зелёной лентой, а другой - за челюсть.
[indent] - Если однажды эта наездница шеи пересядет на грифона - я буду самым счастливым эльфом в Фаэруне, - фыркнул, глядя на Зои, Коран. А пока он ещё не уставал умиляться, вспоминая собственное детство младшего ребёнка в большой семье с того, как складывалась эта. Они будут лучше него.
[indent] До родной деревни оставалось меньше часа пешком. Может, немного больше, учитывая их темп. Солнце в зените едва пробивалось сквозь густые кроны столетнего, если не тысячелетнего леса, но где мелькало - заливало ослепительным светом всё. Лето в Тетире было долгим и тёплым, длясь почти полгода, но такие дожди из золота посреди зелёной тени и душистой испарины подлеска радовали только с Солнцестояния по конец элесиаса. Коран прикрыл глаза, вспоминая яркие краски каждого знакомого с детства листочка, и вдохнул полной грудью кошмар любых городских детей, выращенных в каменных стенах и пыли с мостовых. Интересно, станут ли они больше Си-Тель-Квессир, из которых тоже дикий лес не выветришь. Не то чтобы у них был большой выбор. Никто до сих пор не знал точно судьбы Эвермита, и в том числе поэтому Коран уводил Заириэль из города, чтобы хотя бы дать ей семью у себя дома. Семью, которую не видел добрые восемьдесят лет. Но мать присылала весточку. Расставались они скверно, но, может, увидев с сыном не вороватую эйтэн, а добрую жрицу с ребятнёй на руках, наконец-то станет им гордиться.
[indent] Минув живую изгородь из коварных оплетающих лоз и дозорную платформу наверху, на которой незнакомые парни, свесив ноги с краёв, мастерили оперение, они вошли в деревню. Висячие мосты между деревянными уровнями улиц не были заполнены эльфами так, как в столице, да и те терялись на фоне листвы. Первый взгляд, которым деревенские встречали гостей, был внимательным, слегка подозрительным, но вскоре сменялся доброжелательными улыбками и приветственными жестами.
[indent] "Меня никто толком не помнит", - подумал Коран, показывая на нужную лестницу, оплетающую покрытый мхом ствол зелёного великана. Мысль одновременно малодушно радовала и печалила. Он не был дома большую часть своей жизни, и это осознание оказалось... странным. Будучи трусом и инстинктивно, раз за разом, сбегая от проблем, как только его начинало тяготить что-то, Коран надеялся на жизнь с чистого листа всякий раз. Но рано или поздно последствия его догоняли и больно лупили по заду и затылку. Теперь бежать было нельзя, но, на самом деле, он всё ещё бежал, просто сейчас проблема была известна ему одному и выражалась не скандалами, а резью в глазах, которые он иногда тёр перед тем, как опять путаться пальцами в слишком длинных и густых волосах.
[indent] Они оказались у простого деревянного двухэтажного дома на втором ярусе после подъёма, от которого дальше тянулись лестницы и площадки по всей раскидистой кроне. Отчий дом, который помнил Коран, был тих, но в нём настежь были открыты все окна, и в распахнутой двери поигрывали деревянными и каменными бусинами ленточки. Откуда-то позади него доносилось постукивание деревянного колеса, возвещая об идущей работе, и звучало мычание песни.
[indent] - Ну, глава семьи точно здесь, - улыбнулся эльф и прошёл внутрь, пригибаясь, чтобы пронести в дверной проём Айалу, не тревожа её сна.
[indent] - Сильмиир? - спросил, заслышав перебор бус, голос. Низкий, но женский. Из противоположной двери за кухонным столом и растянутыми под потолком вязанками душистых трав и вялений, появилась эльфийка. Каштановые волосы, убранные с лица венцом из тонких кос, сухое лицо с ямочками и улыбчивыми морщинками в уголках миндалевидных глаз, загорелая оливкового цвета кожа, намотанные на локоть жгуты ещё не готовой тетивы.
[indent] - Увы, не она. Привет, мам.
[indent] Ралла остолбенела, щурясь на орду гостей в залитой солнечным светом передней двери.
[indent] - Прости, что не сказал, что мы собираемся прийти. Знакомься: Заириэль, Вельза, Айала...
[indent] - А я Алафэйн! - сказал сын, сгрузив у входа оружие, которое пришлось тащить наверх уже не как коромысло. - Привет, ай'осу!

Отредактировано Coran (2021-08-16 17:08:34)

[indent] - Уотердип - это город эйтэнан?
[indent] - Да. Место грязное, но весёлое. Если окажемся там, можем вообще всей семьёй в колодец в Зевающем Портале прыгнуть, с такой армией. И Намару взять, - посмеялся Коран.
[indent] - А кто такая Намара?
[indent] - Сестра твоя. Она зенар-бхен, родилась до того, как мы познакомились с мамой.
[indent] Ещё небольшой обстрел вопросами Коран встретил спокойными ответами, поглядывая на Зои и огибая углы. О женщинах своих он вообще говорил мало, их было много, и печальных историй, в которых он был неправ, а иногда неправы были оба, там накопилось немало. Вот дочь он давно простил. Она просто уплыла из его рук раньше, чем был готов Коран, жила своей жизнью, всё такая же странная, непонятная, себе на уме, чудовищной силы чародейка. Но, хотя бы, у неё всё было хорошо. В какой-то момент она внешне стала женщиной без возраста, хоть и не по подобию роскошной избранницей Мистры Симбул, конечно, но это немного уняло тревоги о скорой старости и смерти полуэльфов. Тревоги, которые больше Корана испытывала Заириэль. А он устал уже загоняться и грустить о том, чего не мог изменить. Как свои тревожные грёзы и видения смерти всего своего патруля, из-за которых, переговорив с их жрицей Сеханин, покинул лесную стражу. Из-за того, что он сам не мог изменить того болезненного дара видения сути вещей и определённости, которым пометил его пылавший синим пламенем Йирвуд когда-то, и который не ушёл после конца Магической Чумы из-за молчания Мистры, хотя не сильно рос со временем, и минул всех детей. Но он - смертен, как и Намара, как и Сафана, как и Эглейн, её дочь и её внуки, как и Бриэльбара, как... очень скоро смертен, вероятно. Интересно, а где его собственный отец? Сколько из его четырёх братьев живо? Хотелось бы посидеть мирно и послушать их истории, чтобы было, что вспоминать в следующей жизни, если его, бывшего безбожника, вообще заберут в Арвандор.
[indent] - Да, и мне тут было скучно. Четверо моих братьев тоже разбежались, кто куда. У меня тут раньше было своё гнездо порока и разврата на отшибе, но я не хотел бы туда с таким нашествием, - он кивнул на Вельзу.
[indent] О состоянии той халупы он вообще даже не знал, и если её кто заселил - был бы только рад. Потому что, когда он думал о доме, это был дом матери, а то место планировал сжечь и похоронить всё, что было с ним связано.
[indent] Переключив внимание с сына с уже его дочерью на шее, хозяйка дома представилась:
[indent] - Ралла, мать Корана. Он, наверняка, уже меня заочно с вами познакомил.
[indent] Она вежливо кивнула и пошла зачерпнуть в кувшин воды на заднем дворе. Коран же снял дочь с шеи на резную лавку с домоткаными подушками, и приобнял руками сына и Зои и довольно вздохнул.
[indent] - Ну, всё не так плохо. Раз тут никого больше нет - она будет с вами носиться и тешиться так, будто вы по платине за постой внесли. Эй, Айя, мы уже у бабушки.
[indent] Сонный ребёнок едва сидел, клюя носом и норовя упасть либо на подлокотник с подушкой, либо на небольшую сумку брата, который тянул руки за мелкой:
[indent] - Вара-вара, дай мне Третью!
[indent] Оторвать сына от сестёр было невозможно. Коран не знал, благословение это или проклятье, весь этот чудовищный энтузиазм причинять всем вокруг добра, и подобранная после ЕДИНСТВЕННОЙ шутки отца на выходе из столицы с "Первый-Второй-Третий, посчитались, пошли". Заириэль ещё предстояло узнать штуку-две о семьях деревенских сильванских дикарей за пределами мифала с достаточным влиянием живущих там эладрин. Например, то, как на самом деле закрытые лесные эльфы принимали желанных гостей, как эти матриархальные кланы всегда были заняты бытовой беготнёй, потому что простые дома были украшены честным волшебством трудолюбивых рук в каждом столбе, мебели, посуде. А бытовой беготнёй его напрягли моментально, как только Ралла вернулась с водой и, раздав всем попить, обратилась к нему:
[indent] - Нанеси воды, пожалуйста?
[indent] - Вот тебе и привет! - усмехнулся Коран, и, посадив подорвавшегося и уронившего с плеча голову сестры Алафэйна назад со словами успеешь, сгрузил с себя ножны и поясные сумки и пошёл. - Сиди! Осматривайтесь, сплетничайте тут пока без меня.
[indent] Ралла, поджав губы в лёгкую ироничную улыбку и подняв бровь, проводила сына взглядом, а потом стала, как и было предсказано, хлопотать, пересаживая внуков и Заириэль за стол.
[indent] - Я так понимаю, вы уже в его доме были? Когда он совсем запропал, мы уже ждать перестали, так что там охотники теперь живут.
[indent] И, пока Корана не было какие-то десять минут, разговор уже перешёл от того, как он имел обыкновение выйти за водой или на охоту и запропасть на месяцы и годы, и одинокая под конец жизни в большом доме Ралла перестала ждать младшего назад. Пока Алафэйн шатался по верхнему этажу, как назло бегая и топая ногами, она даже осмелилась закончить мысль:
[indent] -...я когда узнала, что та женщина погибла, задранная оборотнями, уже боялась худшего.
[indent] Под вздох матери Коран появился из двери и сказал:
[indent] - Ой, вот давай без этого?
[indent] Прозвучало это довольно зло.
[indent] - Ладно. Вы ешьте, а я пойду работу закончу, - Ралла кликнула внука сверху, предлагая посмотреть, как делают тетиву, и вышла. Эльф же упал на лавку, откинувшись головой на стену, и спросил Заириэль:
[indent] - Ну, что думаешь? Замучили тебя вопросами и подробностями?

[indent] "Матчий" дом пах деревом, травами и смолистой мастикой. Прикрыв глаза, он видел и почти слышал его совершенно другим: шумным, пёстрым, с постоянной толкотнёй вокруг малого стола, круглого, на который ставили втроём большой котёл. Когда-то Коран вообще и подумать не мог, что, может, ему, из всех пятерых (или уже шестерых-семерых, и он о ком-то просто не узнал? Но, судя по дому, вряд ли) однажды достанется чердак с душистыми подушками и родовым полотном, растянутым под балками никогда не текущей без ремонта крыши. Теперь это всё представлялось вполне реальным, но не ощущалось правильно. Что-то неправильное вообще было в одиночестве Раллы здесь.
[indent] - Да, грустно даже как-то. Не знаю, зачем Силь ушла, мы разбежались раньше неё.
[indent] Что-то в этой мысли вообще было ужасно не так, у него аж мозг зачесался, отчего. Сестра была не от их с Рильфеном отца, не бесноватая, с ветром в голове. И где был нынче её отец, его отец - он вообще их знал? Почему так сложно было вспомнить важные, на самом деле, вещи? Коран потянулся к пряному рагу, ухватил прямо руками пару уже комфортно тёплых кусочков из миски, и, прожевав и облизав, кивнул.
[indent] - Я так и планировал, если честно. В Девять Адов Врата, пока не подрастут. Хоронить друзей, не достигнув зрелости - ужасно.
[indent] О ляпнутой когда-то идее со Вратами Коран уже трижды пожалел. Подумав задним числом, он понимал, что их там особо никто и не ждёт теперь. Реальность хода лет, совсем иного для эльфов, накатывала только при упоминании общего летоисчисления, а не Колеса Года, которое повторялось каждый год. Большая часть его знакомых - либо умерли, либо постарели гораздо больше, чем он, либо, наверняка, разбежались. Да и кем он там мог стать? "Здравствуйте, я второй в третьем ряду друг героини, которая для вас уже стала легендой"? "Привет, я умею дать в морду, воровать и стрелять"? У него не было вариантов. За пределами леса или едва ли дикой дороге, он был совсем бесполезный балбес, и его ничто не тянуло в общество, как Заириэль. Как раз таки наоборот: стигма меченого просила как можно меньше смотреть на раскрашивающую в забытые яркие цвета магию... и смерть.
[indent] То, что он ходил последний месяц в Сулданесселаре как ушибленный, видя кругом мертвецов, угнетало чудовищно даже после побега из города. Патрули уходили в лес, а он хотел их остановить, не в силах объяснить, почему. На Заириэль всегда было приятно смотреть, она излучала только жизнь и свет, её берегла и богиня, и судьба, и её собственный дар дарить жизнь. У Корана не бывало отклонений от страстной любви к блондинкам просто так. Тут было не просто так не было... не важно. Просто желание наброситься с животной страстью трансформировалось в терпеливое заворожённое наблюдение. В его мире полутонов синевы и грязной желтизны она сияла золотом. И заместо потаённой тревоги быть обманутым и использованным пришла иная: быть прочитанным с одного взгляда, когда он не желал бы этого вовсе.
[indent] Всё-таки, знать кого-то по-настоящему - в той же степени проклятье, что и дар.
[indent] - Самых страшных моих секретов мать не знает. Я унесу этот амнский стыд с собой в могилу, - ухмыльнулся, потирая глаза, Коран. - Как я и говорил - мы встретились уже после того, как я получил от жизни пару кругов отрезвляющих затрещин.
[indent] Мимо пробежал на зов бабушки в какой-то домотканой рубахе одного из его братьев сын. В домах лесных ничто никогда не выбрасывалось без переработки и снова в прах, иногда столетиями. Протёртые на швах вещи ушивались, посреди полотна - разбиралась на лоскуты, кожа - отправлялась в набивочный материал, мебель - переприспосабливалась. Всё как с любой добычей с земли. И это было даже не религиозной практикой: просто, в отличие от людей, лесные эльфы умели брать столько, сколько им нужно, и отдавать в той же мере: экономно.
[indent] И это заставило подумать не об очередных шуточках об оргиях в корнях древа под сияющей луной, а о вполне практичных вещах. О наверняка приспособленной под травы люльке где-то на чердаке, и корзинах. Показав пальцем, что сейчас вернётся, эльф спустил всё это пахнущее сухой травой и выжженной солнцем тканью богатство целого рода вниз и расставил прямо посреди достаточно просторной кухни-зала.
[indent] - Но вот тебе откровение раз: нам придётся прожить без городских бань, дорогая. Стирка-помывка в ближайшем пруду, как в старые-добрые времена. Мам! Переодень их всех, а?
[indent] Походная жизнь без детей. Ему об этом было тяжелее соскучиться, разве что по участии Заириэль в вечерних купаниях и ругани через перемать на недосохшее нательное наутро. В их случае это решалось не магией любого заклинателя в отряде, по крайней мере.
[indent] - Без детей, - добавил, накидывая в опустошённую корзину сыновьих тряпок, эльф. - Заправляй-ка сиськи, тут полчаса ходу.

[indent] - Я хочу обеспечить им нормальное детство. Какие бы воспоминания ни посещали их в ревери - должен быть образ безопасного дома.
[indent] "Этот ваш мифический Эвермит", как шутил раньше Коран, был нешуточно недостижим вот уже несколько десятков лет, и неизвестно, был ли вовсе, поэтому он рассудил известным методом - сильванским. Он сам состоял из болезненных сломов мировосприятия и ран, к которым жизнь его не подготовила. Но никто, почти никто не видел Корана в хандре со взглядом битого и брошенного щенка: ему было, куда вернуться, чтобы зализать раны и набраться сил на погоню за острыми ощущениями в том разбитном образе жизни, который вёл. Дома можно быть настоящим, а не поверхностной версией себя. Кстати, маску стоило смыть и заново нанести.
[indent] Шутку про два больших сокровища - снизу и сверху, у матери троих детей, он даже не подумал. Старо немного. К тому же, все странные выражения нынче Коран оставлял для того, чтобы научить свою Заю расшифровывать воровской жаргон. Раз уж она навострила нос в город его буйной юности, это будет всем полезно.
[indent] - Спину я тебе потру и разомну, давай только сбежим уже, пока айя на мне опять не повисла.
[indent] Чмокнув Заириэль в ответ на тычок, он пошёл вперёд, чтобы не толпиться на нешироких даже для эльфов мостках.

[indent] Пути до любимой в их деревне купальни было меньше получаса. Совершенно дикие берега вырытого за столетия добычи строительной глины и песка пруда-карьера, подпитываемого подземными источниками, были в основном крутыми. Любые подступы с очень узкими полосками песка или устойчивыми на корнях дёрна высокими пляжами оказывались размежеванными кувшинками, наслаждающимися здесь солнцем ивами и кустарниками. Этого было достаточно, чтобы, даже видя издали друг друга, равнодушные к наготе и ложным приличиям купающиеся не мешали остальным. К вечеру все шумные компании с визжащей ребятнёй сменялись отдельными группками потише, и неизменно собирали вещи, просохшие или нет, чтобы вернуться в деревню или отдельно отстоящие дома. А ночные романтики и дозорные к хранящей тепло до глубокой ночи воде ещё не приходили. В зелёной глади то и дело мелькали жирными боками наглые караси, пуская круги. Большое преимущество перед городскими банями и холодными реками: ужин тоже под рукой.
[indent] Первым делом Коран скинул и замочил вещи, оставшись в чём мать родила, а потом закинул на ветку. Солнца в лесу им оставалось от силы несколько часов, и просушить всё они всё равно не успеют, но хоть в совсем липнущем на тело мокром не хотелось. Оставив Зае подступ к воде, он начал, тихо ворча, нетерпеливо вычёсывать - разрывать косички и прочие украшения, неизбежно сбивавшие в колтуны в общем не проблемные тёмно-рыжие волосы.
[indent] - Обстригу всё это нахрен и пусть тебя осаждает или мою мать.

Отредактировано Coran (2021-08-25 12:47:33)

[indent] - Я неправильный эльф, - ухмыльнулся Коран, свешивая ноги в воду, - ну, разве что хорошенько поскрести.
[indent] Он спрыгнул, чтобы не сидеть задницей на кочке покалывающей местами травы. У берега глубина почти везде была по пояс, почему совсем детей сюда и не брали, зато подростки плескались всласть. Коран и сам целыми днями отсюда когда-то не вылезал. Но, в основном, потому что они искали под илом глину и лепить из неё кружки с похабными рисунками.
[indent] Шагнув ещё глубже, эльф поманил Заю к себе, не спеша поворачиваться спиной, чтобы поцеловать: от ключицы до челюсти, от щеки к уголку губ - и отстраниться, глядя до стыдного томным, если бы только знал, взглядом. Соскучился. Хотя возиться с детьми было, у них было слишком мало времени наедине.
[indent] - Ла-адно. Делай свою тёмную магию, ведьма, - наморщив нос, фыркнул Коран, и развернулся к эльфийке спиной.
[indent] Конечно, это очень приятно, когда за тобой ухаживают. Он не вертелся, только наклонял голову и тёрся иногда о тонкие пальчики. Кто-то давно не брал в руки глефу. Не всерьёз. И ему до мурашек по спине нравилось.
[indent] Но любое терпение подходит к концу, особенно если ты очень чувствительный озабоченный и давно не ласканный эльф, поэтому Коран цокнул языком, выпутался из пальцев Заириэль и посмотрел через плечо.
[indent] - Всё, хватит, вода сделает остальное.
[indent] Отступив ещё на пару шагов глубже и вбок, он нащупал ногой скользкое дно, и нырнул с головой, зачерпнув грунт. Выплыл в паре метров сбоку и сзади, следя под водой за ногами Зои.
[indent] - Эй, Зай! Гляди! - позвал Коран, - Целебная гря-я-язь! - и зарядил в эльфийку снаряд из мокрой глины, которой вокруг пруда было в избытке. Шмат смачно шлёпнулся аккурат в ягодицу Заириэль и начал оползать назад в воду, оставляя серый след. Не дожидаясь ответной атаки, он нырнул и отплыл подальше, булькая под водой от проказливого смеха.

[indent] Коран предполагал насилие. Ну, шуточное насилие. Поэтому, почувствовав руку на лодыжке и что его тянут назад, кувыркнулся, попутно перехватывая её за локоть и под левую ногу. Нос к носом, они погрузились ещё глубже, и пресная вода не торопилась их на поверхность поднимать. Эльф с блестящими глазами и последними пузыриками воздуха, вырывающемися прямо меж растянувшихся в идиотской ухмылке губ посмотрел на Зои, а потом потянул к себе. Простое ребячество и никаких особых резвительных полян. Но целоваться, оказываясь укутанным облаком длинных волос, расплывающихся и переплетающихся везде, да ещё и без воздуха - очень неудобно. Они уже не первый раз пробовали. Поэтому, не отпуская притянутую к себе за ляжку вплотную эльфийку, Коран решил всё-таки всплыть.
[indent] - Вот поэтому, - тяжело дыша и снимая с головы Зои контрастно тёмные волосы, левой рукой, а её - заправляя за ушко, сказал он, - на твои космы в рот я хотя бы согласен.
[indent] Теперь можно было поцеловаться как следует. Коран положил руку ей на затылок, мягко массируя голову пальцами, а другой гладил, смывая полностью липкий след - за зад, конечно же. Куда ещё могли ползти его лапы. Но, кроме шуток, кроме почти невинного распускания рук и поцелуев он к ней особенно не приставал.
[indent] От нежностей их отвлёк... карась.
[indent] - Оп. Ты плещись.
[indent] И, выпутавшись из объятьев, герой-любовник сиганул за рыбкой. Шутки с вас.
[indent] Рыбку, кстати, он поймал, довольно удачно и быстро, даже не пришлось отшучиваться, что ужин ушёл, потому что охотник поддался. Взяв в зубы, Коран грёб к берегу, гордый и довольный, как кот.
[indent] - А где зола, Зай?

[indent] - Ужин творю! - буль.
[indent] А пока Заираэль мылась, почищенная наспех и насаженная на прут рыба уже повисла над лениво занимающимися огнём мелкими хворостинами с клочками травы. Насобирать вокруг их было бы сложно, потому что деревня выбирала всё вокруг (и потому в лесу никогда не бывало пожаров, как в ненаселённых эльфами), но кто-то добрый навалил напротив старой двуствольной ивы целую кучу и накрыл дырявой циновкой. Такими общественными благами пользоваться хотелось. Так что Коран сидел с ситом и парой мешков золы и хранившейся дома местной глины, уже более-менее очищенной и прекрасно пылящейся, и протирал их в одну кашу, себе отставляя небольшую отдельную чашечку с другой, очень едкой травой, замокающей в смеси. Всю стирку он взял на себя, постепенно кочуя с мокрыми вещами от веток к воде и назад.
[indent] - Мгм, - в который раз развешивая вещи, согласился Коран. - Я вообще смотрю на них и думаю, что дети лучшее, что у меня в жизни получилось, - и присел, чтобы опять Зои поцеловать, а потом потереться носом о её нос. - И только потому что ты их мне подарила. Предложение со спинкой в силе, после ужина.
[indent] А сам, оставив корзину под ивой, ушёл мыться сам.
[indent] Смеркалось, и мир принимал более естественные тона, чем преследовали его при свете дня. Сизые сумерки красили листву, которая должна была быть насыщенно зелёной, а казалась жёлтой, в ночные синие краски. По тёмной воде играли жёлтыми в зеленцу отсветами блики огня. Намылившись полностью, стоя к ним спиной, Коран промыл волосы, два раза, прежде чем вернуться за ступкой и приняться скрести с лица выцветшую и расползшуюся маску в виде листьев папоротника, пока темнота совсем не отобрала у него остатки цветного зрения и все кошки в темноте не стали серы. По рукам от забитых тёмной пеной ногтей заструились кобальтовые капли. Это был один из немногих моментов, когда он сам чесал и заставлял глаза слезиться сильнее, чем они чесались и слезились сами. И каждый раз всё смотрел в гладь воды, пытаясь различить что-то за рисунками. Надёжная краска отходила плохо. Тёмные цвета в целом смывались долго и слабо, в отличие от ярких зелёных и лиловых, которые он носил раньше. Дело было в красителях Или не только.
[indent] - Ну, как? - устав ломать глаза, Коран вылез на берег и повернулся к эльфийке, показывая пальцами на края самой известной ему тёмно-синей рытвины, оставшейся от использования метки последний раз. Та давно не прогрессировала, да и не была такой заметной, чтобы в чём опознавали потенциального чумного, как в ком-нибудь с крыльями или никогда не уходящей “короной” из языков синего пламени, которым всё горел и горел мир когда-то. Многие горели, но за последние лет двадцать эльф редко встречал таких как он лично, особенно в таких удалённых от оставшихся на теле Торила чумных земель местах. Но никогда нельзя было сказать наверняка. И чем больше эльф узнавал о судьбе других меченых, тем больше погружался в любимое последователями Сеханин мастерство гаданий и предвосхищений, тем больше его обуевала паранойя. Соваться в авантюры в чумных землях и местах, полных магии - опасно, но они до последнего шатались, потому что где они и где спокойная жизнь без риска. Иметь детей - опасно и эгоистично, а они трахались как кролики, и, в конце концов, богиня одарила их троими, и никто из них не был мечен, а количество за несколько лет намекало, что можно и остановиться, осесть, и успокоиться на сотню лет вперёд. По законам жанра здесь полагалось выдохнуть и наслаждаться жизнью, сколько доведётся. Но вы удивитесь, как отсутствие одного, самого тёплого и яростного цвета в красках дня, каждый день, много лет, меняет восприятие мира. Как на базаре начинаешь дотошно вглядываться у лотков в ткань и фрукты, ища в них изъяном или запахом то, чего не видишь - начинаешь выискивать в любых вещах следы и намёки, чтобы не упустить, не дай боги, того, что есть, а может быть и нет. Кто-то, кто таким родился и в жизни не видел спелой земляники красной, а не зелёной, знает точно, какую стоит взять, и без сомнения берёт. Кто никогда не видел - знает только их запах, форму, плотность, вкус. А ты гадай и всякий раз вспоминай - такое, или не такое, ошибся? Как в снах и трансе было как-то ярче, проще, слаще. Какого именно цвета на самом деле волосы у Айалы, а глаза сына, а веточка с ящеркой, которую он принёс тебе первый раз? Счастливый платок вылинял уже в грязно-синий, или всё ещё лиловый, как прежде?
[indent] Было что-то милосердное в неведении, по которому он тосковал, даже прижив несколько историй о том, что действительно скрывается в тёмной массе Рук Хадара, Эвардовых щупалец и Облачении теней, почему это колдовство гнусное, а не просто крутые всплески энергии и как отличить одно от другого, не тратя годы жизни носом в пыльный фолиант или служении. Увиденного не развидеть, как шутили они когда-то за столом, деля добычу, спёртую из дома, где застали хозяев в интересных позах. Сам бы Коран в самых смелых эротических фантазиях не дошёл бы до подвешиваний на коже за десяток крюков.
[indent] Иу. Сотню лет спустя - И-ИУ! А жальче всего было глупую бедную болонку на диване, которая на эти утехи смотрела, верно, почаще оборзевших и везучих на дурацкие истории не меньше, чем на барахло, домушников.
[indent] Хихикая своим мыслям, Коран пощупал рубашку и присел, потирая глаза.
[indent] - Нда, если кто-то похож на меня - в город им точно рано.
[indent] Где-то вдали захлопали крыльями птицы.

Отредактировано Coran (2021-09-13 03:23:17)

[indent] - Твою мать... - пробормотал Коран, а потом вывернул всё в шутку: - Не твою, не твою!
[indent] Лет десять метка спала, и он изредка её использовал, и что же? Опять? Достаточно того, что он в 1437 году увидел столько призраков и незримых чудовищ, что на людские поселения стало тошно смотреть, и поэтому он теперь изо всех сил упирался туда возвращаться. Разве что в Эльфийскую Песнь, или другое спокойное и чистое место, но одна таверна и пара таких мест и храмов едва ли могли искупить огромный город с такой историей. Призрачные стены, уродство лиц и душ под чарами, медленно, но прорастающие вновь в более ровные Оси ветви пресловутого Мирового Древа. Транс успокаивал, в конце концов, он не всегда был глупеньким разгильдяем. Но то, что творилось с миром, нередко вызывало тихий ужас.
[indent] Перебирая мозолистыми пальцами закоптившуюся рыбу, Коран молча сидел и жевал бок о бок с Заей, иногда предлагая симпатичные кусочки, кладя прямо в рот. Вот она всегда сияла ровным золотистым светом, чем привлекала и очаровывала больше и больше с каждым годом. Такая женщина-маяк, об которую бились шторма и волны, а она стояла. С глефой. И эгоистичное желание умереть первым, чтобы не оставаться одному, тоже было причиной держаться. Это было, конечно, жестоко, но Коран не хотел признавать как полное малодушие нежелание наступать на те же грабли всякий раз и видеть, как дорогие люди умирают на его глазах и оставляют после себя ещё больше призраков. Пара призраков жила и в этом лесу, правда, и слишком близко.
[indent] Он замер, когда услышал вой, и отложил почти объеденную рыбу на камни у огня, напрягаясь.
[indent] - Кажется, эта стая ничему не учится, хотя мы её отогнали давным-давно, - тихо пробормотал он, и задумался. Сказать, не сказать? Почувствовав, что и Заираэль встревожилась, он решил пока прикусить язык и не нагнетать, но очень быстро встал и оделся.
[indent] - Да уж, вот и не мифаль! - сказал он, заметая костёр натянутыми на голые сапогами и попутно подтягивая штаны. Вытрясенная рубашка липла к телу, вызывая зябь, но сосущее чувство тревоги не покидало. Только когда они пересекли ограду, минув вышки, эльф расслабился и нашёл в себе силы озорно спросил:
[indent] - Ну что, опять по дозору?
[indent] Юмор - хорошее лекарство от страха, но он не шутил. Почему-то в центре, ближе к колодцу, в отличие от крайних деревьев, не были вывешены у лестниц огни - не магические, а просто наполненная потрошками и патокой сласть для светлячков. С востока рядом с деревней находились болота, так что недостатка в этих соседях они не испытывали. Может, в другой вечер они сходят пособирать там всякого, а дети будут набирать чудесных жучков. И мать присоединится. К разговору с глазу на глаз Коран был пока не готов, но вот посидеть всем вместе очень хотел.
[indent] В окнах дома горели лампы, хотя соседи, кажется, давно спали, с нижнего этажа лилась приглушенная, но знакомая песня. Колыбельная была не самая весёлая, ну не любил (больше) Коран песни про волчков охочих до бочков, особенно в контексте, но младшие сидели на полу и зачарованно слушали маленькую наколенную арфу, пока Ралла покачивала ногой люльку.
[indent] - А вот и мы! Почему не спим? - с улыбкой завалился в прикрытую дверь Коран и грохнул корзину прямо у входа.

Отредактировано Coran (2021-09-24 12:46:26)

[indent] Чудесно. Коран, в отличие от Зои, скорее успокоился. Мать во время последнего его визита вообще ни разу не брала в руки арфу бабки, она перешла по наследству - э-э-э? кому? - но теперь снова была в доме и баюкала уже новое поколение: двух ещё не начавших грезить как все более-менее взрослые эльфы, и Фэйна, который только начинал по примеру родителей искать в видениях прошлых жизней уроки. Ментальная зрелость приходила к ним медленно, хотя немало из молодых стражей Коран встречал этаких юных мудрецов. Это он добрые полсотни лет с условного совершеннолетия продолжал быть деточкой, что, средь пьяного куража, несдержанности в привычках и погоне за приключениями и спящих людей было вовсе несложно. Это потом то, что он подсознательно не хотел вспоминать, начало нагонять его да ещё со страшной силой.
[indent] - Вот что, стащу-ка я вам подушек побольше, - сказал он. Ралла мосмотрела на него и повела плечом ведущей мелодию руки.
[indent] - Тащи, коль вызвался. Но мы недолго.
[indent] Наверху Коран задержался, застыв, как в наваждении. Всего пролёт лестницы, а отражающаяся о деревянные перекрытия песня зазвучала глуше, как из-под пыльного мешка. Он замер напротив небольшой комнатки с прядильным станком, освещённым зыбким светом стареющей луны, достаточно высокой, чтобы проникать сквозь зазор листвы в окно. Женская комната, но не похоже, чтобы мать спала здесь. Впрочем, отчего бы здесь тогда царило такое засилье подушек и недоделанного рукоделия.
[indent] Пёстрые и набитые травами подушки рассыпались по полу, и сам эльф, сев и раскинув уже босые ноги по полу, приобнял Заираэль и дочь. Он накинул на всех лёгкое одеяло, под которым по детской привычке сгорбился как под плащом-невидимкой и положил голову на плечо впереди эльфийки, в то же время притянув её на себя, предлагая облокотиться.

Мне снилось раз
Была я мотыльком
Порхающим в ночи и беззаботным
Не знала я тревог, что гложат нас
И счастлива была я порхать воле
А после я проснулась на земле
В умытом солнцем утра своём доме
Но всё, порою, думалось теперь
Не грезится ль мотыльку эльфийки доля

[indent] От запаха лаванды и валерианы все они вовсю уже зевали. Алафэйн уже дремал сидя, да и Ралла клевала носом. У Корана было ни в одном глазу, хотя он щурился от лёгкой рези.
[indent] - Пошли, может, по постелям? - шепнул эльф, с надеждой чуть поднимая лицо. Мать устало кивнула, медленно сделала последний утихающий перебор и отставила лютню, почти неслышно кряхтя. Девочки давно и крепко спали. Люлька перестала покачиваться, эльфийка аккуратно подняла на руки младшую оттуда и продолжила баюкать. Коран выкрутился, чмокнув Зои, и подобрал люльку, унося её наверх. Дети, как они договорились шёпотом, шли спать с матушкой. Они - выше.
[indent] - Будешь молиться? Сумки здесь...
[indent] Сам он улёгся на взбитую перину, хорошо выползающую за просто сбитую деревянную раму, сразу, растянувшись как следует, и уставился в окно. Наваждения и огоньки под веками пропали, но осталось это странное застывшее чувство... чего-то. За окном колебались призрачные тени, небо как будто поглощало ветви, как и лунный и звёздный свет. Не было слышно стрекота крыльев мотыльков. На исполинском дереве напротив, ближе к колодцу, не горело ни одного фонаря. Наблюдая за неясными недвижимыми очертаниями ночного мира, слово держать дозор Коран выполнял все несколько часов, пока в окошко не засветила видная теперь напрямую ему луна.

[indent] Тогда, казалось бы, в один из сильнейших часов Сеханин, его обуял страх. Снова стали слышны кличи оборотней. Ближе, чем должны. Снова начали чесаться глаза, и лёгкое свечение, отчётливо голубое в сером-сером мире, мазнуло по свободно лежавшей руке, ладонь которой сжалась в кулак. Спокойное дыхание сбилось, и Коран поднялся, резко и зло, только чтобы найти на своей коже борозды впившихся незаметно для него самого ногтей. Немного взвесив всё, и осознав, что просто не может продолжать обманывать всех, и особенно себя, молчанием, он растормошил Зои.
[indent] - Зай. Послушай. Слушай, - шумно зашептал он. - Ты же чувствуешь это? Тишину, давящую виски, тревогу на краю ужаса, тошноту?
[indent] Эта штука с предчувствиями и видениями, постепенно пришедшая к нему после историй и видений пылающего леса в Агларонде, ещё до того, как мир взорвался диким синим пламенем, нечасто всплывала в разговорах. Свою интуицию, по ощущениям граничащую с паранойей, эльф предпочитал держать при себе, отшучиваясь, потому что знал, что очень легко докладывать камней на плечи других озабоченных своими невзгодами и опасениями людей, и сложнее - облегчить эту ношу. Но сейчас было не то время.
[indent] - Вечером то были не волки. Точнее, это волки-оборотни. И теперь они подходят опасно близко. Дозорные должны были бы отогнать их, а тут расслабились почему-то.
[indent] С этими словами Коран медленно сполз ногами на пол и потянулся к своим вещам, за которыми к стене был приставлен лук, колчан и налуч. На отдых сегодня он уже совсем не надеялся, и не потому, что боялся ночных врагов - чай, не беззащитный. От считывал знаки сквозь предчувствия, и луна, пока не зашла, его с дозора не отпускала. А подозревал он худшее.
[indent] - Если они снялись с флет и пошли на охоту, а их там угробят - это лёгкий налёт на деревню, пока Лесная Стража не подошла.
[indent] Коран стал молча собираться, с необычно суровым и хмурым выражением лица уперевшись в угол. Ему вспомнилась история про поклонявшихся тёмному богу оборотней, которые объявились во времена восхождения Мары впервые к западу от Эверески, проводили ритуалы, оскверняя эльфийские святыни во славу Малара, и долгое время терроризировали леса Севера, а выгнать их далось очень большой кровью, и не позднее, чем произошло ещё немало нападений на эльфийские земли. Почему он так уповал на мифаль? Да потому что Фэй-Аламтайн больше никого не спасёт, порталы его перестали действовать даже раньше, чем на Эвермит, пока горе эльфов не стало каплей в катаклизме, что захлестнул весь Фаэрун.
[indent] - Обойдём вышки сначала? Ты как? - обернулся на эльфийку Коран. Сияние меток было сильным и заливало, уничтожая настоящий цвет и глаз, и даже белок и широкий зрачок крася в светло- и тёмно-синий.

[indent] - Когда я последний раз здесь был - шастали, - покачал головой Коран. - И никогда усиление их активности и нападения не были хорошим знаком.
[indent] А Корану не нравилось то, о чём он подумал следом.
[indent] - Охотничий рог. У каждого третьего есть. А двери... - он мрачно усмехнулся. - Ты в деревне Си'Тел'Квессир. Тут нечего брать, если происходит атака - все лезут выше, в листву.
[indent] Звук их тихих голосов успокаивал. Отвлекал от мыслей, перебивал звенящую в ушах тишину и стук сердца. Но на улице, внизу, приходилось держать ухо востро. Молча, он мотнул головой в сторону. Ещё больше пустых светильников, не покормленных светлячков. У Корана задёргался уголок губ. Две пустые флеты справа от западных врат. Огни горели, но слабо. Ушли недавно.
[indent] - Зависит от альфы. Чем лютее и матёрее сука, чем больше у неё отродий и самцов - тем наглее налёты и больше жажда добычи. Та... Ланфир... - тик стал сильнее и Коран перестал оборачиваться, чтобы краем глаза видеть Зои и её нежную золотистую ауру на фоне туманного ничего, опустил глаза, - у неё было две дюжины. А я слышал про стаи под сотню. И не только волков - ликанов.
[indent] А те были умнее. И гораздо злее.
[indent] - Странно, туман прилёг... - прошептал эльф, быстро шагая сквозь подлесок. А ведь они не отошли и на четверть мили. И серость, напавшая на весь мир снова, очистившая его от примеси какого-то лилового... может, это была игра его воображения? Всё это?
[indent] Он остановился и врос в землю как столетние деревья вокруг.
[indent] - Зай? А в чьей комнате были лоскутные одеяла? Мы с братьями и тётка жили в других.
[indent] Но волки завыли снова. И поверх их клича захлёбывался, гремя по лесу, несчастный рожок. Вспышки красного - кошмарного цвета, который от видел лишь в худшие дни - не сны - весь этот век - озаряли лес впереди.

[indent] - Это практичное отношение. Есть угрозы, которые руководствуются понятными мотивами: завистью, жадностью, злобой, предубеждением. Кого-то, - меня, например - добавил в мыслях Коран, вспоминая все те обвинения в клептомании и отбитом авантюризме, - привлекает сама неизвестность чего-то, что за дверью, и что двери созданы, чтобы их открывать. Такие угрозы можно отвадить, не давая повода для этих чувств.
[indent] Правда, он находил, что культуру лесных эльфов, бронзовых, и особенно зелёных, почти невозможно объяснить чужакам убедительно, чтобы им казалось логичным, а не странным то, что происходит за границами городов, в которых население бывало просто перемешанным с другими Тель'Квессир. Пренебрежение многими разумеющимися для городских жителей вещами - роскошью, иллюзией безопасности, накопительством - однажды наскучили ему и выгнали на дороги и в пёстрые города. Но со временем любопытный и беспечный Коран, насмотревшись, обнаружил, что был и остался чужаком, только поскреби. Как объяснил ему один мудрый маг (сам ушлый и циничный скупщик), люди обожают кутать свои довольно-таки мелкие мыслишки в шелка и бархат, и их бесит, когда кто-то не только сам ходит голым, но и с них сдирает тряпки.
[indent] - А иные... от иных ни дверь, ни побег, ни мифаль порой не спасёт, - закончил он после паузы мысль. - Незачем извиняться, просто то, что происходит - не частое явление. И вряд ли все успели осознать, что путей на Муншаэ, в Фэйвайлд и Эвермит больше нет, чтобы взять и отступить.
[indent] За семьдесят лет даже поколение не выросло, а уж чтобы успели смениться и дополниться новой главой все их страшные сказки?  Он вот вспомнил кошмар из молодости матери - вампиршу Бодхи - не из рассказов, а когда почувствовал на собственной шкуре в одном из трансов сам и столкнулся с вампирами. Кстати, кажется, в год из с Заираэль знакомства. В год, когда он встретил Намару.
[indent] И про Ланфир, не найдя никакого краткого объяснения. Не факт их очень короткого знакомства был самой ужасной ошибкой в его жизни, не ревность и мстительность Сафаны, даже не сама ситуация. Он сам и его поступки.
[indent] Правду говорят, что самые запоминающиеся уроки сопровождаются шрамами, болью, обидой, чувствами вины и потери.
[indent] - Нет, не это. Дом-то большой.
[indent] И как назло - вот она, магия, сияющая яснее зарева пожара, школа воплощения во всей её ярости.

[indent] - Серьёзно? - не без доли чего-то недоброго в голосе откликнулся Коран, и, отступив вбок, сам прибавил шаг, - это магия, Зай. Сама догоняй.
[indent] И сорвался в сторону вспышки, надеясь, что это кто-то из друидов. Сеханин, он даже не знал, кто из них в деревне остался и был ли. Взлетая, перекинув лук через голову на плечо, по рыхлой коре до нижней ветви, он пригляделся и сквозь стук сердца услышал и увидел: вой пламени, лязг стали, звон тетивы, рыки, крики... Вытянув голову и прищурившись, Коран разобрал, что на расстоянии полёта стрелы, отгородившись стеной огня, эльфы отстреливались от напирающей с трёх сторон своры. Он видел с этим источником света пляску теней, но куда более ясно видел окружённые облаком магии тошнотворного спектрально-зелёного цвета фигуры, стоявшие за волками и выпивавшие свет. Эльф присел в более устойчивую и удобную позицию и, оглянувшись в поисках Заираэль, вновь достал лук и вытянул из колчана две стрелы. Прицелившись в эпицентр этого савана смерти, зная, что там должно быть что-то, от чего исходили бы тени, Коран выстрелил. Тени дрогнули, но не свернулись.
[indent] "Бездна..."
[indent] В ответ в сторону зарослей последовала атака всё таким же тёмно-зелёным сгустком энергии, и хотя лучник был абсолютно уверен, что не спалился - часть толстых ветвей и один ствол дерева мгновенно усохли и начали обваливаться вниз, и ему на голову, и на подлесок. Коран не думая сиганул вниз, оказываясь рядом с Зои посреди последовавшего разрушения, хлещущего почерневшими ветвями и подхватывающего пламя от уже пошедшей искрами вокруг стены огня травы. Вот тебе и магия против магии.
[indent] - Пацаны, стреляйте друг в друга, - процедил эльф и кивнул же...нщине вперёд. - Помоги им, я обойду.
[indent] Волки, которых было больше дюжины, обступали дозор со стороны ещё тлеющего лесного полога, а он обходил по дуге волков. Коран уже заготовил больше стрел, досадуя, что не имел при себе воспламеняющихся или серебряных, потому что против шкур волков оно бы подошло. А против сопровождающих их... Это всегда было его задачей, добраться до магов, потому что даже с парой не самых начинающих колдующих ублюдков исход драки очень зависел от одного удачно кинутого заклинания. Облако заклинания, вспыхнувшего очередным красным отсветом, но поглотившее само пламя, заволокло всех впереди, и эльфы закричали, вынимая клинки, чтобы вслепую отбиться на прыгнувших вслепую же в атаку оборотней.

Отредактировано Coran (2021-11-08 05:13:33)

[indent] Коран ничего не ответил. Стрел, может, и не было, а вот зрение - было вполне. Жаль, что сбить заклинание скрытому в саване теней магу не удалось. И не было времени подумать, что можно сделать ещё. Магическая тьма гасила собой любые естественные источники света, и не слишком сильные магические, и даже ему глаза выедала своей отсвечивающей тёмно-красным аурой, проглатывая и Заираэль, и остальных, оставляя лишь смутный отблеск заклинаний на них.
[indent] Он даже не ругался - вслух, только двигался, скрытый вспышкой тьмы, дымом, ветками и всплохами пламени, по дуге, в этом знакомом ногам ритме драки, чтобы выпустить ещё несколько стрел, поймав удачный просвет. По магам, всё по магам. Крики и звуки меха и плоти против стали, кожи и ткани против клыков, отошли на второй план. Он смотрел и слушал, как улетят его стрелы в другую зону магической тени.
[indent] Вспышка голубого - щит - попыталась отразить стрелу, но тут же брызнула осколками, потому что силы магии не хватило. У Корана не было магического оружия, до сих пор, но у него были меткость и руки. Послышался над звуками драки тихий не то всхлип, не то взвизг от боли, и облако тьмы перестало закручиваться, а потом начало рассеиваться, медленно, как чёрный стелящийся чад пожара, открывая стоящих спина к спине в круговой обороне эльфов и Заираэль с ними. На её руке висела рычащая и жаждущая крови псина.
[indent] Вот теперь он матерился вовсю. Забыв свои цели в задних рядах, Коран выхватил правой рукой длинный меч и ломанулся бить им по спине волку. Это был не оборотень, которого берёт лишь холодное железо из глубин Андердарка или магическое оружие, поэтому один удар заставил хищника осесть, продолжая цепляться за руку эльфийки, а со второго, воткнутого ровно между рёбрами и позвонком, свалился.
[indent] - Ты как? - прокашливаясь, спросил скрипящим голосом Коран, глядя на руку. Волков как раз оттесняли назад, и те отступали в две стороны, боясь жара разгорающегося с обеих сторон огня. Из-за угасающей и заменяющейся простым пожаром магической стены слышался вой, стая бежала с поля боя. Сами эльфы тоже отходили, чтобы не остаться в кругу огня. Коран убрал рук и перехватил прихрамывающего друида - совсем молодого, если ему не изменяла его память, ученика.
[indent] - Эйлранд? А почему ты один, а где..?
[indent] Кто?
[indent] - А я знаю? - огрызнулся потрёпанный парень, зажимая левой рукой бедро.
[indent] - Зай? - позвал Коран.
[indent] Стычка, пока без трупов, оставила деревенским немало ран. Нужно было срочно возвращаться.

[indent] Коран покачал головой, поднимая грозный тесак на длинной палке с прикрытыми от усталости глазами. Одной из мазохистки привлекательных сторон в его Зае было то, что за ней с ухаживаниями не надоедало бегать, как коту за дрыгающимся, но кокетливо ловящимся бантиком на верёвочке. И он, азартный романтик подкаблучник, был в абсолютном восторге от этого вечного тяни-толкай.
[indent] - Этих оборотней кроме магии и дворфийского оружия - которого у нас нет - ничем больше не отогнать, - сказал один из раненных лучников. - Но повелись мы на рожок и правда как идиоты.
[indent] В последующем обсуждении того, что произошло, Коран участвовал мало, молча идя с закрытыми глазами за Эйлрандом и подмечая несуразицы. Поначалу все замечали. Дозорные пересчитали рожки, которые помнили, и патрульные, и охотничьи, и недосчитались двух, любой из которых мог попасться хитрым тварям для засады. Но главное были не рожки. Вспоминая число ополченцев, не досчитались дюжины глаз. Конечно, потом, на краю ограды, уже в безопасности поселения, пришли резонные мысли: в конце концов, несмотря на то, что Щитовый Сход проходит раз в четыре года, ярмарки в столице в то же время года - постоянное мероприятие. Они с Заираэль как раз разминулись с большинством гостей с западной части леса, идущими и мимо его родной деревни, учитывая близость перемычки в чащобах Вилдата, где владения лесных эльфов сменяются наделами тетирской знати и вольных землепашцев.
[indent] Но, несмотря на все объяснения, Корана всё равно тошнило от тревоги. Он смотрел на пустые светильники на соседском дереве-квартале, и ему мерещились лиловые пятна в уставших глазах. Паранойя расщепляла разум на две личности: готового пробежать на втором дыхании от адреналинового угара старого-молодого, и на отчаянно выкапывающего себе ментальные и буквальные норы нового-усталого, возвратившегося в лес ровно потому, что боялся даже не столько перспективы однажды внезапно сгореть синим пламенем, а попросту потерять разум, потому что любая сила, особенно заимствованная, имеет обыкновение стоить больше, чем заслуженная. И никакие практики и толкования Сеханин-защитницы и Сеханин-провидицы от этого безумия, если не знать меры, его не спасут. Не его мысли - слова жрецов.
[indent] - Эти оборотни обычно одиночки, если только их не кусает в задницу сбиваться вместе Малар, - севшим после долгого молчания голосом сказал напоследок Коран. - Я слышал эти истории, сломаю лук, если это не культисты.
[indent] У эльфов, стоящих у лестниц на верхний уровень мостков, служивших не хуже каменных стен для обстрела любого чужака и отвода населения выше, за пределы досягаемости налётчиков, были поголовно написаны на лицах схожие чувства: кто-то предполагал худшее, кто-то был на грани паники, кто-то просто настолько потерян, что слышал в голове только пустой звон. Вот у Корана, например, уши заложило. Уже ближе к родному дому, он запнулся, когда говорил Зои что-то, и долгие мгновения тупо смотрел не моргая на площадь вокруг колодца, как кот со светящимися в ночи глазами на призрачный источник света - не моргая в стойке "бей-беги". Потряс головой. Что это, действительно.
[indent] И только на пороге, словив сразу за пологом в дверном проёме Заираэль за руку и зарывшись носом в теперь пахнущие - знакомо - палёным волосы, он улыбнулся.
[indent] - А вообще двери есть. Просто сняты, чтобы не болтаться весь сезон.
[indent] На мгновение хотелось пожаловаться, что вряд ли нормально сможет отдохнуть после такого, признаться, что соскучился, поделиться кучей мыслей, но чем больше Коран хотел, чтобы его мысли и слова были услышаны и взвешены, тем меньше и меньше болтал, что служило таким контрастом с обычным потоком историй и придумок, полных пошловатых шуточек, игривого хвастовства и беззлобных подначек, что среди старых знакомых порождало уже раздражающие ремарки о том, что тут что-то не так и где-то эльфа коварно подменили.
[indent] И вот лёжа без покоя разума, нужного для транса, и без здорового груза усталости, чтобы хотя бы забыться сном, он думал о чём угодно, что хотел бы в этой маске, которая приросла к его лицу из-за разгильдяйских поступков и ошибок на жизненном пути изменить. Что не только дело в примитивной похоти и неуёмном зуде, что его можно успокоить сексом, а в физическом ощущении эмоций. Что вовсе не такой он плохой сын, даже если не помнит по именам и даже в лица весь табун слишком серьёзных или слишком далёких родственников и был занят своими мечтами и любопытством. Что вовсе он не трус, бегущий от проблем, и герой где не надо, просто есть причины и суждения, которыми он не желает делиться, потому что звучит всё как оправдания. Не приставая к Заираэль с зачастую непрошенным вниманием, он лёг набок, позволил длинным волосам упасть на лицо, скрывая открытые глаза среди потухших меток, и считал часы, пока единственное короткое видение незнакомого и знакомого лица не пришло, а за ним не поднялся тонкий призвук железа в запахах древесины и трав, царивших в доме.

[indent] Он изображал, что спит, потому что в транс погрузиться было невозможно, и когда Заираэль встала - не двинулся. В основном - чтобы не действовать друг другу на нервы. Они и так были готовы в любой момент разругаться - лай и драму Коран узнавал уже по первым нотам. Только она ушла - встал и подошёл к окну. Луна ушла, светлячки уже куда-то улетели, а у него раскалывалась голова. Но только он услышал крик - сорвался с места бегом, спрыгнув с лестницы вниз, вырос в дверном проёме - и замер. Вскоре к нему подошла и мать.
[indent] - Что случилось? - спросила она, зажигая свечу. В мягком слабом свете она была землисто-зелёной, бледной, как в замедленном времени у неё вытянулось лицо и открылся рот. - Коран, что с твоими глазами?
[indent] - Магия, - он снова посмотрел в комнату, но, преодолев ступор, подошёл к Зои и детям, положив им по руке на плечи. Тихий дом превратился в ад. Заплакала Вельза, и даже испуганная бабушка пошла её успокаивать. Коран один молчал, пока слабое "Пап?" не выдернуло его из транса. Он отвёл глаза от дочери, убедившись, что у неё не отгрызена половина тела, посмотрел на Алафэйна.
[indent] - Прости, Фэйн. Мы... - он очень хотел соврать. Что говорили о зелёном драконе, которого когда-то с трудом убили, например, что вспомнили про дикую магию - что угодно. Но, в итоге, решил не подпитывать страх и недоверие в своём ребёнке, - просто дозорные нашли следы оборотней в лесу. Вот мама за вас и тревожится.
[indent] - А ты?
[indent] Коран скрипнул зубами, под кожей заходили желваки. А он - ещё больше. Но выдавил кривую ухмылку:
[indent] - А я их перестреляю, когда мама зачарует стрелы.
[indent] С этим он склонился над самым ухом Заираэль и шепнул на общем:
[indent] - Ты это тоже видишь? - Коран мягко взял её за подбородок и повернул к себе. - Покажи глаза.
[indent] Ничего. Он выдохнул и чмокнул её в лоб. Благо дети тоже уже успокаивали друг дружку. Айала тоже собралась стрелять.
[indent] - Мы где-то окна оставили открытыми, надуло. Пойдём, посмотрим. А бабушка заварит чай.
[indent] В доме действительно было как-то прохладно. Ралла уже вернулась и стояла на пороге, покачивая плачущего младенца на плече со всё тем же каменным лицом, прикованным к нему.
[indent] Коран повернулся, вставая с корточек, на мгновение поморщившись от промелькнувшего зрели. Кажется, им всем надо было поговорить про взрослые, и очень странные дела. Про магию, про стекающую по всё же целой руке матери кровь, висящий над деревней лилово-розовый туман, оборотней и открытые окна. Потому что он их точно все закрывал.

Отредактировано Coran (2021-11-18 14:12:08)