Сегодня она кричала очень долго. Сквозь слёзы, срываясь на визг и хрипы. Намара просто стояла, облокотившись на стол и молчала. В таком состоянии никакие слова не помогут успокоить эту женщину. Скорей даже наоборот. Уж она то знает, пробовала. Нужно было только ждать.
В какой-то момент голос Бриэльбары начал затихать, переходя в бормотание. Наверно, любой другой подросток на месте Намары был бы не в меньшей истерике, чем случилась у её матери. Может забился бы в угол и плакал. Или кричал в ответ. Но рыжая была уже привычна к этим сценам, хоть они ей и не нравились. Почему нельзя как раньше: просто погрозить пальчиком, прочитать лекцию, а потом вместе есть сладкое?
- Ты уже успокоилась? – никакого сарказма. Только желание поскорее уйти отсюда. Ну и может толика беспокойства.
- Я? Успокоилась? – женщина медленно повернулась к дочери и вытерла нос тыльной стороной ладони, громко шмыгнув. – С тобой, блять, успокоишься! Почему всё мне? За что?! Почему этот блядун не страдает вместе со мной?
Тут Бриэльбара замирает, а взгляд её устремляется в окно:
- А ведь говорили, что он в городе… Точно. Иди-ка ты к своему папке-ублюдку, – она разворачивается и идёт в свою комнату. – Связать, слева бантик, и отправить посылочку. Пусть подавится и сдохнет, выродок.
Рыжая смотрела вслед матери широко открытыми глазами.
- «К папе?» - мысль молнией пронеслась по разуму, приводя всё в движение. Теперь у нас снова есть Цель.
Она рванула в свою комнату, подобрав с пола заплечный мешок, начала запихивать туда вещи.
- «Папа. Папа. Встречу Папу,» - мешочек со звенящими монетками отправился туда же. Намара уже была готова сломя голову кинуться на поиски, но взгляд задержался на зеркале. Оттуда на неё смотрела девчушка, одетая в простую рубаху и штаны. Грязные, конечно же. – «Нет-нет-нет, это не пойдёт!»
Она снова кинулась к шкафу и теперь уже придирчиво рассматривала его содержимое. В итоге остановив свой выбор на лёгком светло-голубом платье с белым цветочным узором. Мама говорит, что в нём она выглядит просто потрясающе. Ему ведь тоже понравится, правда?
- «Но, что если он меня не узнает? Или не поверит мне? Я ведь могу как-то доказать это? Могу?» - теперь пришлось копаться в памяти, стараясь выудить хоть что-то полезное.
Идеи пришла внезапно. Намара, не желая сбавлять темп, снова подорвалась с места, запнулась о ковёр и проехалась по нему на колене и порвав платье. Но это не было оправданием для промедления. Не обращая никакого внимания на горящую огнём рану, она вбежала в мамин кабинет. Пришлось перерыть там всё вверх дном, чтобы найти кольцо с печаткой, которой матушка заверяет документы. Это ведь сгодиться?

То, что её отец в городе – прекрасная информация. Только вот ей не хватает определённой… конкретики. Город не маленький, где его искать? Как говорила Бриэльбара: «опять поди бухает с какими-нибудь проститутками». Получается, нужно искать по питейным и борделям? Штош…
Рыжая зашла в первую таверну, попавшуюся ей по дороге. В ней уже было полно народу. Кто-то просто ел, кто-то отдыхал с дороги, кто-то старался напиться как можно скорее. Девушка прошла почти на середину зала, вглядываясь в каждого посетителя. Был, правда, в этом плане один изъян – она ведь никогда не видела отца. Даже если встретится с ним лицом к лицу, то не узнает. Наверно, стоит просто крикнуть, и если он тут, то откликнется, верно?
Она набрала в грудь воздух и уже собралась открыть рот…
А что кричать? «Папа, ты тут»? Тут много кто чей-нибудь папа. И если он её не вспомнит, то просто подумает, что речь не про него. Нет, надо что-то другое.
Она набрала в грудь воздух и уже собралась открыть рот…
Но ведь просто звать по имени тоже не подойдёт. Ей были известны минимум трое человек в городе, которых тоже зовут Коран. Снова будет не понятно.
Она набрала в грудь воздух и закричала во всю глотку, продублировав крик магией на другом конце зала:
- Коран-блядун здесь?
В таверне наступила полная тишина, если не считать звук упавшей и покатившейся по полу кружки. Из-за стойки поспешно вышел хозяин заведения, взял её за плечи и спешно вытолкал на улицу:
- Ты ж чего так орёшь, мелочь?! Да ещё и такие слова… Нет тут таких, нет. Где твои родители вообще? Иди домой, иначе я вызову стражу. Они тебя в тюрьму посадят, за хулиганство, да.
Видимо, здесь его действительно нет. К следующему заведению!
Так она посетила с десяток мест, где её так или иначе пытались (и вполне успешно) выставить за порог. В итоге она дошла до трактира с большой птицей на вывеске. По отработанной схеме: встать посреди зала, набрать побольше воздуха и крикнуть, усиливая эффект магией.
- Коран-блядун здесь?!

Что такого она говорит, что все так странно реагируют? То молчат, то просто смеются над ней. Тут Дело важное, между прочим, а они только время её тратят.
Рыжую, как и каждый раз до этого, начали спроваживать из помещения, в которое «можно ходить только взрослым». Но её слух зацепился за чей-то выкрик. «Здесь»? Показалось ли ей? Сердце забилось чаще, ноги со всей силы упёрлись в пол, не позволяя так просто вытащить её за дверь. Выворачивая шею, Намара оглядывалась назад, пытаясь разглядеть… да хотя бы того, кто кричал. И разглядела. Сложно было этого не суметь. Теперь она не просто упиралась, а всячески старалась вырваться. Благо на помощь ей пришел другой мужчина, также сидевший за тем столом. Пока её вели, глаза бегали по лицам выпивающей компании, пытаясь зацепится хоть за что-то, что могло бы показаться знакомым. Эльф, рыжий. Ещё с какой-то странной штукой на лице, наверно болеет чем-то. Но ведь это он, да? Конечно он, как она может ошибаться в таком?
Она стояла прямо напротив отца. Вокруг, казалось, более ничего не существовало, звуки разговоров перекрывал шум крови в ушах. Ей хотелось что-нибудь сказать. Но что говорят в таких ситуациях? Наверно есть какие-то специальные фразы для таких моментов? Ну, вроде говорить «спасибо» когда тебе что-нибудь дают. Нет?
- Привет? – и совсем тихо, почти неслышно: - Пап?
Нельзя сказать, что она следила за каждым его движением. Она не слушала что он спрашивает, не интересовалась что он говорит друзьям. Даже это сложное выражение на лице было просто… просто лицом.  Она «просто» не отрывала от него взгляд.
Рыжая послушно взяла эльфа за руку и, наконец, смогла хоть немного сконцентрироваться:
- Намара, - чуть вздрогнув, вспомнив про кольцо с печаткой, она сняла его с пальца и с силой ткнула им в грудь отцу, отдавая. – Мама сказала уходить к тебе.

Удивлённо моргнув девчуля пробормотала:
- Нет, «уходи в ночь» она не говорила, - зачем он спрашивает? Да и что именно он спрашивает? Он не верит, что матушка отправила её к нему? Или тут важно то, какими словами это было сказано? Ах, да. Что-то такое ей, кажется, уже пытались объяснить.
- Она много что кричала… Хм, - почему никто раньше ей не сказал, что нужно внимательно слушать мамины истерики и запоминать всё сказанное? Намара задумчиво уставилась в пол и постаралась озвучить всё, что сегодня слышала от Бриэльбары. Включая и те слова, которые не предназначаются для детских ушей. Если детям их слышать нельзя, почему все говорят их направо и налево?
Рыжая не была уверена, что вспомнила всё в точности до каждого «какого хера» и «блять», но была вполне довольна собой и своей памятью.
- Ну, кольцо, на тот случай, если бы мне пришлось доказывать кто я такая. Чтобы ты не думал, что я самозванка. Я не… - даже не успела договорить, когда их грубо прервали, едва не размазав дверью по стене. То, что у ребят просто свои тёрки, и что можно оставить их в покое… условном, рыжая не понимала.
- Вы нам мешаете, - девочка строго посмотрела на выпивох (по крайней мере она думала, что строго) и махнула рукой, слово отгоняя муху. Она не хотела делать что-то плохое или как-то вредить им, лишь выразила своё раздражение и неодобрение. Одного из мужчин будто толкнули в грудь. Сила такого толчка была не особо большая, но вкупе с тем, что у него и так были проблемы с равновесием из-за количества выпитого, он практически отлетел на несколько шагов к перилам и, неудачно опершись, кувыркнулся через них. Через пару мгновений раздался странный звук, то ли стон, то ли храп.

- «Что-то не так?» - реакция второго мужчины была довольно неожиданной. Они вроде как ссорились, наверно ещё и драться собирались. А сейчас кажется, что и не безразличны друг другу. Может тот, первый, сильно ударился? Не хорошо, когда очень больно. За такое сильно ругают. И обижаются очень.
- «Извините, оно само так неудачно получилось,» - хотела рыжая ответить на недоумевающий взгляд Шелто, но прикусила язык, когда её снова дёрнуло в сторону.
Возражать она не возражала, но очень хотела кое-то отметить:
- «Но я не могу идти, мне приходится бежать.»
Когда Коран, наконец, остановился, девочка упёрлась свободной рукой в колено, пытаясь отдышаться.
- Не… знаю. Но… мама… часто… на меня…кричит. Хааааааа. Это значит я часто выкидываю трюки?
На вопрос про крышу Намара лишь покачала головой, но с готовностью подошла ближе и подняла руки – обычно в такую позу вставали маленьких дети, когда их поднимали. Других способов ей никто не показывал.

От вида города с непривычного ракурса у девочки перехватило дыхание. Зрелище не было красивым, или каким-то особо впечатляющим, лишь крайне необычным и потому интересным.
- Не знала, что можно залезть на крышу, когда тебе мешают. Мальчишки часто так делают, но это баловство, и их постоянно за это ругают.  А ещё можно упасть и разбиться.

Неужели она так молодо выглядит, чтобы подумать, что ей семь лет? Может по внешности и сложно определить точный возраст, но ведь это была довольно большая разница.
- Нет, мне четырнадцать. И я не бегаю по крышам. Мама сказала, что это не хорошо, и так делают только «пропащие дебилы» вроде тебя, а нормальные люди ходят по улицам.
Намара села на крышу, неуверенно вытянув ноги, и упёрлась в неё руками, чтобы уж наверняка не скатиться вниз. Она всё ещё рассматривала окружение, водила носом вслед за запахами, словно пытаясь убедиться, что здесь они такие же, как и там, внизу.
- Мама учит меня магии, как контролировать силу. Иногда мы ходим на разные культурные мероприятия и чаепития. Но мне не очень нравится. Ещё я гуляю с подругой Алишей. Я с ней хожу на ярмарки и фестивали, - девочка пригладила рукой лоскут платья и, не делая никаких видимых пауз в своём монотонном рассказе, продолжила: - Это я упала, когда выбегала из дома. Спешила. А ещё я делаю некоторые вещи, за которые потом меня ругают. Например, недавно я выкопала собаку нашего соседа. Она уже мёртвая была, не из-за меня. Говорят, старая была. И отнесла её за стены города. Мама постоянно спрашивает, зачем я это делаю. Но я не знаю. Просто так нужно.
Сняв с плеч мешок, рыжая развязала на нём шнуровку и, засунув руку поглубже, спрятала кольцо с печаткой. Раз оно не пригодилось, то было бы неплохо как-нибудь вернуть. А для этого его нужно не потерять.
- А я могу спросить?

- «Да зашью я, только нитки с иголкой нужны,» - раздражённо фыркнула девочка. Про заклинание, позволяющее чинить вещи она знала, даже пыталась выучить. Только что-то всё никак не выходит каменный цветок. Потому и требовала научить ей шитью, хотелось самостоятельно себе штаны штопать. Вот уже не первая дырка на колене…
Когда Коран разрешил и ей что-нибудь спросить, рыжая только губы поджала. Спросить она хотела много чего. Почему он не остался с Бриэльбарой? Да-да, мама говорила, что он просто потаскун (и всё же что это?) и ни под одной юбкой долго не задерживается. Но ведь он даже вернулся, чтобы помочь справиться с проклятьем, о котором сама Намара знает исключительно из рассказов. А чем занимался все эти годы? Где бывал, какие необычные вещи и существ видел? Чем сейчас занимается? Почему вернулся во Врата Балдура?
Столько вопросов, что не знаешь, что выбрать.
- Почему у белок орехи вкуснее?
Она повернулась к отцу, чтобы лучше расслышать сию странную тайну, обнаружив его просто лежащим с закрытыми глазами. И может он просто взял секундную паузу, чтобы обдумать ответ на её вопрос, но Намара тут же принялась его расталкивать, переживая, что он уснул и всё прослушал.
- Ты что, спишь?!

Взрослые обычно стараются говорить умные, правильные вещи. Взрослые вещи. Коран же этим явно себя не обременял. Почему? Поэтому мама и осыпает его всякими ругательствами постоянно, что он не пытается выглядеть кем-то, кем он не является?
Намара воспользовалась советом и легла. Только расслабится все равно не получалось, слишком пугала мысль о том, что можно скатиться и что-нибудь себе сломать.
- Я много всего хочу спросить. Но не знаю, что лучше.
Небо чистое, звёздное, настоящий шедевр мироздания. Раньше они с мамой тоже любили на них смотреть, только не с крыши, а из окна тёплой комнаты. Тут Кассима, там Радужная туманность. А вон та, самая яркая в Круге, - Бровь, всегда показывает на север. Не очень понятно зачем нужны названия всем этим звёздам. Разве что кроме Брови. Но девочка не могла отрицать того, что это было довольно интересно, узнавать все эти легенды и связывать их с фигурами на небе.
- Баш. На. Баш, - медленно повторила слова, словно смакуя. Такого выражения она ещё не слышала, кажется. – Это значит, что один вопрос от меня, а один от тебя?
Пальцы зацепили локон рыжих волос и отправили в рот. Теперь ведь её никто не будет бить по рукам, говоря, что это неприлично и портит волосы?
- Нет. Она сказала «говорили, что он в городе». Видимо, ей кто-то сказал, - это ведь не странно, что у двух взрослых людей, которые даже имеют общего ребёнка, будут и общие знакомые? – Теперь ведь моя очередь? Баш на баш? Только… придумай вопрос сам.
Рука сама потянулась потереть слипающиеся глаза. Не часто приходилось бодрствовать в столь поздний час.

Такой рассказ, на самом деле, вызывал больше вопросов, нежели давал ответов. И самый любопытный из них – почему женщина, изменившая мужу и забеременевшая в ходе этой интрижки, ни слова не проронила своему любовнику о ребёнке, но потом поносла его на чем свет стоит из-за того, что он оставил её одну с ребёнком. Наверно, для понимания таких вещей нужно прожить ещё не один год жизни. Как и для большинства вещей в мире, судя по всему.
Со стороны Корана было довольно любезно начать с самого начала их отношений. Ну, когда их отношения ещё были только отношениями между ним и Бриэльбарой. Но поздний час не лучшим образом сказывался на способностях ребёнка, не привыкшего к такому распорядку, воспринимать информацию.
Всё резко изменилось, когда отец заговорил о том, что надо бы вернуть её домой. К матери.
- Нет, - она резко села и начала шарить взглядом по крыше, словно стараясь найти опору. – Я останусь с тобой.
А действительно ли это необходимо? Да, к этому прекрасному моменту её привела Идея. Единственная и не подлежащая обсуждению. Только вот папенька уже найден. Нужно ли так упрямиться теперь? Наверняка маменька беспокоится. И снова будет кричать на неё, что заставила переживать. Достанется ли ей больше обычно, из-за того, что она сбежала именно к отцу? Знаете, «скоту», «блядуну», и прочим ругательствам.
- «Нет. Нет-нет-нет-нет. Я не пойду. Я не вернусь,» - Намара поднялась на ноги, подобрала свой заплечный мешок и начала двигаться к краю крыши, чтобы слезть. Она хоть ему и дочь по крови, но на этом всё и заканчивается. Если бы он действительно хотел проводить с ней время, то не ушел из её жизни, так? Навязываться не хорошо, никто этого не любит.
Проводить время с отцом было… очень странно. Но весело. В каком-то смысле. И это вечернее приключение, нельзя сказать, что оно прямо-таки открыло для неё новый мир. Ещё один путь, ещё одну дверь – да. Казалось, что она вполне может выжить и самостоятельно. Ничего серьезного ведь с ней не случилось, хоть она и ходила по «злачным местам», чтобы это не значило.
- Если ты против, то не останусь. Тогда как-нибудь сама. Это не сложно.
Рыжая остановилась у края крыши, в нерешительности смотря вниз:
- Спусти меня. Пожалуйста.

- Хорошо, - согласилась с отцом она сразу, хоть и не понимала зачем ей нужно будет идти к Алише и её родителям. В её представлении, если он не вернётся к вечеру, то помощь нужно просить у стражи, а не простых горожан.

Скромная комната хоть и немного удивила, но не вызывала каких-либо неприятных ощущений. Но всё же, почему здесь нет хотя бы небольшого тазика, чтобы не пришлось высовываться из окна, как это сделал эльф? Рыжая уже собралась просто повторить за ним рыльно-мыльные процедуры, только вот взяв кувшин, застыла с ним в руках. Это было неудобно. Скорей уж она его уронит, чем умоется. Она взрослая, самостоятельная барышня, уж с такими бытовыми проблемами она точно справится. Поставив кувшин на место, Намара вытянула руки, сложила ладони лодочкой и сконцентрировалась. Вода в сосуде начала двигаться, пузырь не больше кулачка ребенка отделился от общей массы и медленно, рывками поплыл в подставленные руки. Со вздохом облегчения девчуля поймала эту здоровую каплю, высунулась в окно и с тихим «фыр-фыр-фыр» умылась.
Спать в платье было не удобно. Хоть ночнушка и осталась дома, но ещё была обычная чистая рубаха, которую вполне можно было для этого использовать. Только вот… должна ли она переживать, что находится в комнате не одна? Конечно, будь это посторонний, вопроса бы не возникло. Но ведь это её отец. Некоторые даже купают своих дочерей в детстве, пока те не становятся самостоятельными для этого. Сама Намара какого-либо дискомфорта не испытывала, а потому решила остановится на компромиссном варианте:
- Отвернись, - из расшнурованного мешка показалась чистая одежда. Рыжая повернулась к Корану спиной, стянула платье через голову и одела рубашку. Сложив вещи и обувь на полу, она залезла на кровать и легла у стены. Они с мамой до сих пор иногда спали вместе. Чаще всего в качестве примирения после её истерик. Так что было вполне естественно оставить место и для отца на единственной здесь кровати, где же ему ещё спать.

От плаща пахло странно. Нельзя было даже хоть с долей уверенности сказать приятный запах или нет. Даже сейчас, когда её неумолимо тянуло в сон, Намара хотела как можно полней ощутить то, что так или иначе проходило мимо неё до сих пор. Свернувшись калачиком и плотней закутавшись плащ, пробормотала:
- Спокойной ночи, пап.

Спалось ей просто отлично. На столько, что проснулась рыжая уже скорее ранним днём, нежели утром. Кроме неё в комнате, конечно же, никого не было. О своём отсутствии эльф говорил ещё вчера, так что ничего удивительного или тревожного. Нужно просто его дождаться.
Умывшись, как и вчера, девчушка разложила на кровати вещи. Платье лучше пока не одевать, ещё не хватало, чтобы лоскут за что-то зацепился и оторвался окончательно. Рубашку на ней стоило пока оставить в качестве одежды для сна. Ещё не известно, когда у неё получится обзавестись новыми вещами. Тут не так уж много места для одно, что уж говорить о двоих. Остаётся только вот эта бледно-оранжевая рубаха и тканевые штаны, не раз штопаные.
Переодевшись и прихватив с собой кошелёк со своими сбережениями, Намара спустилась в зал. Народу было не много. Кому нужно было по делам уже позавтракали и ушли, остались либо такие же поздние птахи, как она сама, либо те, кому вообще некуда было торопиться.
У стойки пришлось встать на цыпочки и подтянуть себя к столешнице, чтобы хозяину сего прелестного заведения было хотя бы очевидно, что у него вот прямо сейчас есть новый клиент:
- Доброе утро. Я могу купить у вас завтрак?
- Что? А, да. Со вчера осталось рагу и…
- Нет. Пожалуйста просто каши и хлеб. И молоко. Пожалуйста.
- Как пожелает юная мисс.
Расплатившись, Намара осмотрела зал. Куда лучше сесть? Тот стол, за которым вчера сидела компания отца, выглядит довольно изолировано от остального зала. Или же она наоборот будет привлекать больше внимания забившись в угол, как загнанное животное? Пожалуй, самый верный способ точно ни с кем не болтать (а хозяин заведения же не считается, правда?) – вообще не вылезать из комнаты.
Только сделав шаг от стойки, рыжая повернулась обратно.
- А можете принести в комнату?
- Которая Корана? Хорошо.
- «Ах да, пока я здесь сижу…» - вернувшись во второй раз. – А можно у вас ещё попросить иголку и нитки? Голубые и белые. Нужно зашить одежду.
На этот раз мужчина бросил какой-то неопределённый взгляд на девочку, но кивнул и обещал всё принести.

Когда отец вернулся, она только-только закончила с платьем. Швеёй она не была, того, как тут лучше пришить обратно лоскут, чтобы не выглядело ужасно, не знала, лишь догадывалась. Поэтому просидела за этим не один час, стараясь всё сделать максимально хорошо и незаметно. Нельзя сказать, что у неё прям получилось, но… нормально, сойдёт.
- Привет. У меня всё хорошо, - рыжая с интересом посмотрела кинутый свёрток. Узнав же, что это ей, быстро схватила его и начала распаковывать. Пшеничного цвета рубаха и уплотнённые штаны, кожаная куртка, зелёный плащ с капюшоном – настоящая походная одежда!
Уже не особо заботясь наличием Корана в комнате, девчушка сразу начала переодеваться. Оказалось немного большевато, но ей не впервой носить что-то на вырост.
- Спасибо. Мне нравится, - Намара крутилась на месте, пытаясь рассмотреть себе с разных сторон, не имея при этом возможности воспользоваться зеркалом.
- Ты говорил, что мы сегодня что-нибудь придумаем. Что мы будем придумывать?