Обитатели Побережья Мечей, в отличие от населения Кара-Тура, с нескрываемым осуждением относились к представителям различных рас, одарённых звериными чертами. Расизм, конечно, в той или иной степени встречался практически повсеместно, но за те годы, — жизни, даже, — что Шшихасса успела осесть на этом континенте, с предрассудками в отношении себя самой, ей подобных и других разумных, но недостаточно гуманоидных созданий, она навидалась достаточно.

Логично, с одной стороны — она и сама не без некоего внутреннего отвращения взирала на всяких эльфов, людей, дворфов и прочих, кто слишком сильно пах, кто был слишком теплокровен, кого яды безжалостно губили. С высоты множества лет и с неминуемым ростом магической силы и познаний осознание того, насколько же эти создания были жалки, лишь укреплялось. Да, пускай она взяла на себя ответственность за то, чтобы они получали из её рук наслаждение и отдых, пускай взялась вести за собой как минимум тех, кого избрала лично и кто ей пришёлся по душе, Шшихасса всё же не отрицала, что компания ей подобных всё же была приятней. Как минимум тем, что от них пахнет не так сильно.

Так что эдакое сотрудничество с юным змеёнышем, решившим среди людей носить имя Кииски, — о, Цукиёми, помнится в первый раз она даже не сдержала улыбку, услышав его! — было старой змее лишь в отраду. Встречи с другими юань-ти были на Побережье Мечей ещё большей редкостью, чем на Козакуре, и потому каждая из них так или иначе запоминалась. Мальчишка искал, кому бы сбыть полученную им информацию, ибо ему самому она не так сильно сгодилась бы. То ли собственное задание он на тот момент ещё не выполнил, то ли ещё по какой-то причине, но услышанные слова так или иначе должны были принести ему деньги, что позволили бы и без того не особо привечаемому Кииски продержаться в городе подольше. Вовремя нашёптанная на ушко подсказка, пара указаний, и вот он уже стоит у дверей «Дома отдохновения», где просит сопроводить его к лунной змее. Тогда он правда не знал, что змея окажется отнюдь не фигуральным определением.

Естественно, золото он получил — весьма щедрую сумму, стоит сказать; более того, предложение крова и сытной трапезы, если таковые ему потребуются на время нахождения в городе. Это была крохотная цена в сравнении с тем, что Шшихасса рассчитывала получить от этого сотрудничества. Опытный шпион, да ещё и из её народа? Да плевать, что чистокровка — с юань-ти она была готова с большей охотой вести дела. Уж один из них, с их стремленьем к совершенству, должен куда более ответственно подходить к задаче.

Так они и существовали. Когда змеёнышу требовалось тёплое укрытие гнёзда в «Доме отдохновения» или столь ценная информация, он её получал. Взамен же, старая змея ждала от него равноценной информации, за которую щедро приплачивала, и готовность выполнять некоторые услуги, требовавшие присущей шпиону деликатности. И пока что Кииске, — Хиссмитау, как она позднее узнала, — не огорчал.

И сейчас, ожидая его прибытия в укромной комнатке с накрытым столом, где были и фрукты, и чай, и более весомая пища, Шшихасса лениво потягивала курительную смесь из трубки. Можно сказать, что эту встречу она предвкушала, судя по лёгкому изгибу её губ.

Подпись автора

Она в приветствии слегка склоняет голову в ответ, благосклонно взирая на златовласого юнца — он знает, что ей нужно; знает, что она хочет слышать и, самое главное, ему выгодно ей говорить правду, ибо ложь она в итоге так или иначе узнает, а за хорошую информацию он получит вознаграждение. Взаимное доверие, построенное на взаимовыгоде — что может быть лучше для парочки изгоев?

— Ммм… твоё присссутствие здесь — отрада для глаз, мой милый мальчик, — томно мурлычет она, словно разговаривает вовсе не с деловым партнёром, а с давно ожидаемым любовником. — Как и новосссти, что ты принёс. Чужая тоссска действительно открывает множессство возможностей…

Конечно, в возможности были и свои сложности, а именно — какое место подобрать, вопросы логистики, найм и обучение новых работников. Не говоря уже о дополнительных тратах, и хотя «Дом отдохновения» обеспечивал сытой и хорошей жизнью не только владелицу, но и тех, кто трудился на неё в поте лица, Шшихасса прекрасно осознавала, что здание в ещё одном крупном городе влетит в неплохую сумму, которая без соответствующих вложений будет весьма и весьма ощутима для казны её дела. Если не выгорит, как бы не пришлось лезть в неприкосновенный запас, что должен был обеспечить её будущее и последующие перерождения…

Из мыслей о делах более важных её вырывает очередной вопрос, но если бы в другой ситуации Шшихасса показала бы своё недовольство, то сейчас она куда спокойней реагирует — такие раздумья стоит оставить на потом, когда ночь укроет Врата Балдура своим ласковым покровом и лик величественной Цукиёми восстанет над спящим миром. Она улыбается чуть шире — конечно же зелья есть. Припасать их она стала с тех самых пор, как началось их приятное сотрудничество, вдобавок ещё проверяя их на свежесть и пригодность. Один алхимик уже получил весьма неприятные последствия за то, что попытался обмануть её… и заслуженно вынужден был своё дело продолжить в несколько менее респектабельной части города.

— Для тебя, мой дорогой, только лучшшшее, — она жестом указывает на полный еды и питья столик, видя, что гость до сих пор не притронулся к тому, что специально было подготовлено к его приходу. Шшихасса не зря в своё время справлялась, что Хиссмитау предпочитал. — Прошу, сначала утоли сссвой город с дороги. Я буду чувствовать сссебя крайне дурной хозяйкой, есссли твои нужды не будут удовлетворены.

В конце концов, он был нужен ей в наилучшем состоянии. Сытый, отдохнувший и сильный — на голодный желудок ни разговор, ни дело идти не будут. Пока что она могла не без удовольствия составить ему компанию, поговорить о вещах, которые её так-то не особо интересуют, но которые всё же стоит знать — например, как поживают те, кто изначально послал змеёныша сюда. Пускай до сородичей, желавших распространять влияние змеиного божества, дела ей особо и не было, осведомлённость — это готовность и возможность дать отпор, если они вдруг надумают сделать шаг и вытворить какую-нибудь глупость. Потому что тогда взор обратят и на других юань-ти. И на неё в том числе. А это может помешать делу.

— Надеюсь, они не ссслишком тебя гоняют? Не хочу, чтобы цвет твоего лица захерел от излишшшних трудов и тревог. Твою красссоту стоит сохранить… — говорит она мягко, с лаской, что подобна материнской, пусть и не испытывает к юнцу и близко столь тёплых чувств. Однако, терять полезный козырь всегда обидно.

Подпись автора