Сэнд устало закрыл пухлый фолиант в позолоченной обложке, извлечённый накануне из богатых на такие вещи закромов крепостной библиотеки, потёр веки подушечками пальцев и глубоко вздохнул. Век старого учёного, обычно составлявшего ему компанию в подобных исследованиях, закончился в прошлом году. Сэнд не стремился заменить обширностью познаний Алданона, и занимался этим не только ради капитана и всех тех, кому вообще могли пригодиться эти сокровища древних знаний. Просто иногда ему казалось, что, если он перестанет изучать что-то новое — то и существование его прекратится. И люди, и эльфы тянулись вперёд, старались находить в жизни вкус и краски, а без сюрпризов, без того, что возбуждает любопытство и заставляет быстро думать и решать, как поступить, её смысл сходит на нет. Сэнд чувствовал себя ненужным теперь, когда они жили в тишине и покое. Казалось, что ни Лускану, ни Невервинтеру, ни всем остальным городам Берега Мечей больше не было до них дела, и ни былые подвиги, ни статус рыцаря и одного из Девятки, который всё ещё носила капитан, не меняли столь неутешительного факта. К ним порой заходили спутники, и с караванами торговцев, и сами по себе, приносили новости, иногда у них удавалось приобрести что-нибудь полезное, редкий ингредиент или толковый научный труд, особенно если Сэнд заказывал их из столицы заранее, но и не более. Чудес не происходило. Великих потрясений тоже.

— Да? Чем я могу помочь вам, леди Райна? — почти бесцветным голосом осведомился Сэнд, поднимаясь ей навстречу.

Пушистый толстый кот спрыгнул с его колен и с видом не менее гордым и самоуверенным, чем у хозяина, ушёл куда-то к стеллажам, между чьих рядов благополучно затерялся, хотя спрятаться такой наглой откормленной морде явно было сложновато.

Сэнд выглядел усталым. Хотя ему было ещё вовсе не так много лет, он чувствовал себя глубоким стариком. Если не считать естественных изменений организма, у него порой возникало впечатление, что хуже оставленного за спиной груза тысяч дней разумных существ губит скука, разнообразие, коснеющий ум и больше не способная разогреться кровь. А все эти показатели зависят не только от возраста, сколько от восприятия себя и своего места в мире. Сэнд видел тех, кто ощущал себя разбитым и дряхлым уже в двадцать. Такие же, как Алданон, оставались бодрыми, подвижными, активными и позитивными до самого конца.

— Уже нет резона терзать себя прошлым, леди Райна. Вы и так возложили на себя больше, чем требовалось. Судьба не была добра к вам, и, вместо того, чтобы так много хлопотать о других, вы бы себя почаще берегли, — напрямую заявил эльф. Слишком давно они уже знакомы, чтобы юлить изворачиваться и вежливо улыбаться, когда хотелось высказаться напрямую и не всегда так вежливо, как он обычно изображал на публике.

И это следовало считать за своеобразную форму заботы от него. Уж как умел, так и старался. Ему и впрямь было нелегко понять и разделить склонность капитана вмешиваться даже туда, где помощь не входила в её прямой круг обязанностей, и где она ничего никому не обещала и не должна была. Особенно помощь тем, кто не относился хорошо к ней. Так расточать силы и ресурсы на всех подряд, как будто её запасы были безграничны. Тем не менее, Сэнд продолжал следовать за ней и выручать по мере своих скромных дарований. Это позволяло ему не превратиться в бледную тень от прежнего себя. Напоминало, что в мире осталось что-то, помимо шкурничества, торгашества и неспособности разумных рас понимать и терпеть друг друга.

— У вас весьма... специфический запрос, миледи, — признаться, подобной темы Сэнд не ожидал. — Неужели Стена Неверных произвела на вас такое сильное впечатление? Как я полагаю, вы понимаете, что точные ответы на ваши вопросы отыскать вряд ли получится. Вероятно, глубже всего аспекты загробного бытия изучили жрецы Келемвора, но и для многих из них это больше касается веры, чем конкретных знаний... Но, поскольку вы обратились именно ко мне, я расскажу вам всё, что мне доводилось слышать или читать о Стене, прибавив свои собственные размышления.

Было в этом что-то жутковатое и притягательное — в капитане, сразу начинающей диалог с тяжёлых аспектов, сочетающих одновременно религию, философию и политику. В том, что они обсуждают это наедине, как злонамеренные заговорщики. Что леди Райна решила спросить именно у него.

— Стена Неверных — инструмент безнаказанного насилия над доброй волей и убеждениями смертных. Отдельным лицемерием и гнусностью её автора, Миркула Повелителя Костей, является возможность выменять любую заточённую в ней и ещё не успевшую раствориться душу на другую, того, кто ещё не умер. Но вот парадокс... Предлагать душу такого же неверующего не имеет смысла, потому что рано или поздно она всё равно попадёт туда, а что наши короткие жизни для тех, кто может позволить себе ожидать вечность? Душу же приверженца любого из божеств это божество имеет право оспорить. Более того, это его долг, иначе какая разница, верил ты или нет, если тебе всё равно грозит такая опасность. Если боги не вмешаются и не отстоят своих последователей, то они попросту лжецы. Таким образом, миледи, мы видим логический парадокс, который имеет место быть. Чтобы не возникало казуистической путаницы, принято считать, что выбраться из Стены невозможно, пока она цела. Этим аргументом божества и их служители прикрывают слабое место и свой милый маленький грешок. Веруй при жизни, или тебя ожидает неискупимое наказание. Им это выгодно, мы для них — источник сил. Не зря ведь бог, лишённый паствы, умирает.

Выражая всё своё отношение к данной грязной и достойной грызущихся за статус вожака волков в стае, чем небожителей, Сэнд цинично усмехнулся.

— Скорость растворения души зависит, как я подозреваю, от личной моральной стойкости жертвы. От её готовности бороться и терпеть боль. Иногда — от любви или ненависти. Некоторые чувства перевешивают даже саму смерть... А теперь позвольте осведомиться в свою очередь мне — ваше любопытство отнюдь не праздное, не так ли?

Сэнд прорицательно взглянул капитану в глаза. Он мог бы построить некоторые теоретические цепочки, чтобы угадать, к чему она клонит, но не стал. Ждал её объяснений.

Сэнд внимательно выслушал леди-капитана, как он делал это всегда. Он уже привык, что подвергать сомнениям или критике её решения не имеет смысла, Райна всё равно настоит на своём, а, если убедить его не получится, полезет в переплёт сама. И, если раньше Сэнд мог положиться на остальных членов их отряда, то теперь, когда их осталось так мало, он чувствовал себя гораздо более ответственным за неё. Зная о её таланте не проходить мимо неприятностей, когда они вообще есть поблизости, Сэнд не сомневался — Райна запросто сбежит и попытается искать ответ самостоятельно, если он ей запретит думать на эту тему.

Тем не менее, задачка Сэнда заинтересовала. Столь прискорбными последствиями своих действий Бишоп, безусловно, расплачивался, но и он не заслуживал провести в подобном месте вечность и бесследно раствориться, сплавиться в единую массу с сотнями других. Бессмертие души превращалось в её же проклятие. И такая расплата ждала даже тех, кто жил в гармонии с собой и людьми, совершал благие деяния, просто не выбрал, кому молиться. Их приравняли к отбросам и сделали бесправными.

— Я уже изложил вам удивительный и досадный парадокс обмена душ. Мы не можем просто схватить случайное существо, даже гоблина или гнолла, и предложить его на обмен. Чёрная магия работает именно так, Миркул мог бы принять жертву, но сейчас там главный не он, а нынешние хранители смерти и судьи усопших не являются злом. Они стремятся к равновесию и выполняют необходимую работу. У всякой мелкой твари есть свои боги-покровители, и я не думаю, что Келемвор позволит нам заточить в Стену кого-то верующего. Лично я предполагаю, что он вышвырнет нас во за одну попытку. Отдавать же ей тех, кто никому не поклоняется, имеет так же мало смысла, как пытаться утопить рыбу в океане. Они уже принадлежат ей, и она их заберёт, когда настанет их время. Келемвор и Джергал не дадут смертным творить на их Плане, что вздумается. Да хоть бы и получилось — я уверен, что и вы сами не чувствовали себя бы хорошо, если бы собственноручно обрекли кого-то на такую же участь, от которой хочешь спасти Бишопа. Решение есть, и оно лишь одно — кто-то должен добровольно пожертвовать своей жизнью и посмертием, согласиться на заточение в Стене, чтобы он жил. Хотите вы того или нет, но я не отпущу вас совершить такую ошибку и совершенно не готов сам на эту жертву ради кого-то вроде Бишопа. Как вы полагаете, найдётся ли на Фаэруне хоть кто-то, кому он был настолько дорог?

Сэнд говорил иронически, но на самом деле ему не было смешно. Совершенно нет. Райна поставила перед ним практически невыполнимую задачу. Он понимал, что капитан не отступится, так как это важно для неё, но не имел ни малейшего понятия, что делать. Где-то в его памяти забрезжило воспоминание о женщине-охотнице, которую они встретили в Порте Лласт. Кажется, её звали Малин. Но, кажется, оба следопыта всё-таки не настолько близки, хотя Бишоп так толком и не рассказал, что между ними произошло, ведь они работали вместе. Как бы то ни было, предлагать этот вариант Сэнд не стал. Да и как бы это выглядело, пойдём найдём дамочку, которую Бишоп либо на дух не переносит, либо успешно и убедительно притворяется, и предложим ей отложить все планы и пойти на тот свет, залезть в кишащую душами отверженных грешников клоаку вместо подлеца и эгоиста? Внимание, вопрос: как быстро и насколько далеко она их пошлёт в пешее неприличное странствие? Сэнд бы поставил что угодно, включая своего кота, что после первых же нескольких слов... Впрочем, он почему-то верил, что Райна найдёт выход, которого сам маг в упор не видел. Нельзя сказать, будто он и не искал, но идея звучала абсурдно и дико для него. Сэнд действительно не знал, с какой стороны подступиться. Насколько ему было известно, Бишоп сам стал причиной гибели родной деревни и своих родственников, порвал все связи с лусканцами, у которых жил. На свете не существовало личности, способной поставить его благополучие выше собственного. И вполне логично.

— Прежде был ещё вариант убедить кого-то из богов смерти спасти безвременно усопшего, но не теперь. Сам Келемвор не может, даже если бы захотел. Впрочем, нам и нечем было бы на него повлиять, он не один из земных крючкотворов в исполненных пафоса мантиях, ни подкупить, ни запугать его нельзя. Через него ежедневно проходят потоки умерших, вслед за Бишопом в книге мёртвых записаны тысячи имён. Если у вас, капитан, нет никаких светлых идей, то нам, увы, придётся смириться с участью Бишопа.

Сэнд и сам отнюдь не любил сдаваться, но куда денешься, если спорить им приходится с основами мироздания. Ах, соблазнительная идея для героев и бунтовщиков всех мастей. Сколь многие, потерявшие в бою братьев и сестёр, возлюбленных, родителей, детей, пошли бы к Стене на поклон и слёзно молили бы выпустить их близких, если бы всё было так легко. Бесчисленное множество достойных персон погибли чересчур рано и слишком мучительно. Да во время и после каждой войны там бы очередь выстраивалась такая, что не протолкнуться. К сожалению, рок разил неумолимо и в одинаковой степени невинных детей и прожжённых убийц.

Ох и сильно же задело Райну всем произошедшим. На её месте большинство не стали бы даже задумываться о том, чтобы спасти предателя, по вине которого они все едва не полегли тогда в крепости. Сэнд уж грешным делом успел подумать, что та ужасная ночь никогда не закончится, и конца-края осадным башням, что привезли войска Гариуса прямо на стену, не будет. У него почти закончились заклинания, хоть бери магический гримуар и используй как дробящее оружие. Теоретически, конечно, ещё можно как метательное, но ему было жалко свою книгу. Он устал так, что руки едва поднимались, и тем в большую ярость его привело грязное признание мерзавца Бишопа. Да они все тогда взбесились, потому что, чёрт возьми, не бьют в спину того, кто принял тебя и доверился, даже если от природы ни совести, ни благородства не получил. И ещё этот высокомерный тон, это чувство абсолютного превосходства над ними всеми... жаль, очень жаль, что он, судя по всему, умер под обвалом быстро, а не страдал под пытками пару месяцев, утрачивая разум. Хорошо хоть, что в Стене Неверующих, если верить всему, что про неё рассказывали, получил своё. Нет, Сэнд не питал к нему жалости. Ничуть. Он не мог вызвать в себе подобной эмоции. Но он уступил Райне, он старался ради неё, хотя и не понимал, зачем ей обманщик и лжец. Райна была слишком хороша для этой прогнившей реальности, определённо. Таким бы только в красивых сказках обитать.

- Как самый разумный план при данном раскладе я всё ещё предлагаю отречься от Бишопа... - всё-таки Сэнд не выдержал и попытался ещё раз воззвать к здравому смыслу леди-капитана. - Как он отрёкся от нас, - несколько мстительным тоном прибавил маг. - Разве мы можем поручиться, что ему не придёт в голову в следующий раз, когда нас вздумает кто-то атаковать, проверить на прочность механизм ворот? Или выдать коды запуска наших механизмов? Разве можете вы быть уверены, что он не ошибётся снова, определяя, кто победит и выживет?

Впрочем, глядя в глаза Райне, он уже понимал, что она не успокоится и не внемлет ему. Такой же взгляд у неё был, когда она отказалась продавить Алейн или солгать дриаде в лесу. То, на чём она стояла и продолжит стоять, даже если весь материк расколется надвое.

- Но, если вы продолжаете настаивать, то у меня есть вариант, как можно поступить. Не стоит тревожить души усопших, а связываться с вашими знакомыми получится слишком долго. Каждый час в Стене приближает Бишопа к небытию. Не исключено, что его интеллект и самосознание уже претерпели необратимые повреждения. Но у меня действительно есть выход, крайнее средство и нечто, чем я, пожалуй, горжусь. Никогда не предполагал, что этим придётся воспользоваться так... - Сэнд вздохнул. - Если вы дадите мне пару дней, я приготовлю вам жертву для Стены, которая нам с вами лично не будет ничего стоить. Не время быть щепетильными, вам придётся так или иначе выбрать аморальный поступок. Мы бросаем вызов законам жизни и смерти, и обойтись вашим обычным благородством не получится, уж простите.

Ему не хотелось прямо здесь и сейчас излагать, какое именно решение он замыслил. Она могла закричать. Не исключено, что они бы даже поссорились. Сэнд лишь надеялся, что, если он поставит её перед фактом, что всё уже свершено, Райна просто смирится.

- Также я составлю план переговоров с богами смерти, если нас поймают за руку, - серьёзно заявил маг. - Возможно, они прислушаются, если аргументы будут достаточно логичными и вескими. Им безразлично, преждевременно или нет оборвался чей-то срок, если кто-то умер и не был вовремя воскрешён - значит, так и нужно. И мы не сможем апеллировать к тому, как много потерял мир со смертью означенного индивида, ведь, как мне кажется, с гибелью Бишопа Фаэрун, наоборот, приобрёл.

Он мог бы ещё очень и очень долго распинаться на эту тему, потому что запас ругательств для Бишопа у Сэнда, наверно, этак с неделю бы не иссяк. Однако, Райна обратилась к нему не для того, чтобы внимать возмущённым стенаниям, поэтому маг благоразумно сократил недовольство.

Отредактировано Sand (2021-09-19 16:57:35)

Лицо Сэнда просветлело, когда он всё же получил добро на свою задумку. Сперва эльф испугался было, что Райна наотрез откажется, ведь то, как она вспыхнула эмоциями, указывало на это. Однако он расценил неправильно - случай не такой уж частый, поэтому ему стало ещё интереснее реализовать её задумку в наилучшем виде.

- Во всяком случае, это гораздо быстрее, чем связываться с вашими знакомыми, что находятся невесть где, и добиваться у них советов, которые, готов спорить, будут заключаться опять в том, что нам придётся пройти длинный и занудный ритуал, предварительно собрав компоненты по всему Фаэруну. Как будто вы не знаете Зджаэв, - Сэнд даже чуть поморщился, вспоминая ту дурацкую церемонию со статуями, от которых в конечном счёте было не так уж и много пользы. - Я благодарю вас за оказанное мне доверие, леди Райна, - он со всей возможной вежливостью, с почтением даже поклонился - пиетет, которым он наделил её далеко не сразу, и в какой-то момент отброшенный, настолько близко они друг с другом перешли, но теперь, по мнению Сэнда, более чем подходящий ситуации.

Возможно, один из немногих моментов, когда Сэнд произносил эти слова искренне, а не лишь потому что такова была формулировка, положенная ему хорошим воспитанием и чувством внутреннего достоинства.

Покинув Райну, Сэнд улыбнулся некоей ироничности ситуации, ведь леди упомянула Ад, а как раз к дьяволам лунный эльф и собирался обратиться. Для него Райна высказала теорию, которой Сэнд пожелал обрести подтверждение или опровержение.

***

- Что же ты собираешься предложить нам, волшебник, дерзнувший отнимать моё время и внимание? - скучающим тоном осведомилась заключённая в надёжный сковывающий круг эриния, сохраняя самую высокомерную и небрежно-снисходительную мину, мол, это она делает услугу, всё же соглашаясь пообщаться со смертным, а не он не оставил ей выбора.

- Мне нужна душа безверного, избежавшая Стены Миркула благодаря тому, что вы похитили её по пути на План Фугу, - без обиняков сказал Сэнд. - У вас, возможно, таких много, но бросьте клич среди них, может быть, кто-то согласится обменять вечные пытки на благословенное небытие, - он не был согласен с Райной, ведь полное исчезновение куда милосерднее вечности в рабстве, в огненной клоаке, в потоках своей и чужой крови, среди криков и стонов мучимых собратьев по участи, свиста плетей и резких приказов крылатых и рогатых надсмотрщиков. - Согласие должно быть добровольным, это важно.

- Ты хочешь многого, а есть ли тебе, чем выкупить такой ценный товар? - эриния говорила мягко и вкрадчиво, и, если учесть, кем она являлась по природе - пожалуй, следовало бы начать дрожать от страха, ведь она, пусть и заинтригованная происходящим в голове у странного эльфа, всё же не любила, когда ею помыкают, и, если она не сочтёт сделку достаточно интересной, то, как только он её отпустит, найдёт способ вырваться из Ада, чтобы забрать его сердце и душу.

- Я отдам вам убийцу и насильника, на счету которого более двадцати жертв, - не поведя бровью, сказал Сэнд.

Это стоило денег, и немалых, всё же нарушение закона, но на его письмо в "жемчужину Севера" ответили. Деньги были не из фонта крепости, а из его сбережений - когда Сэнд перестал притворяться торговцем-шарлатаном из бедного квартала и начал продавать более ценные вещи, чем примитивные свитки и зелья, больше не ограничиваясь только этим кварталом или Невервинтером, то заработок увеличился, и за миновавшие годы составил весьма неплохую сумму. И он потратил их почти все, чтобы забрать из тюрьмы худшего из содержащихся там в настоящее время преступников. Это был один из повстанцев-Нашеров - вот то-то лорд Алагондар, вероятно, в гробу вертелся из-за этих негодяев, прикрывающихся его светлым именем ради своих подлых и низменных дел. Один из вожаков какой-то среди многочисленных группировок Нашеров. Теперь ублюдок спал под заклинанием, связанный по рукам и ногам, в подземелье крепости.

Сэнд предпочёл кого-то из лусканской швали, но с ними ему пришлось бы договариваться дольше, а маг торопился. Кроме того, и обошлось бы дороже, в Невервинтере Сэнда хотя бы знали, пусть и едва помнили, с чем связано его имя.

***

У предоставленной эринией души уже давно сгнила в могиле оболочка, ведь дьяволы забрали её после смерти, а не при жизни вместе с телом. Догадываясь об этом, Сэнд решился использовать одно из своих изделий, в которое он вложил гораздо больше, чем во всех остальных големов.

Вглядываясь в глаза человекоподобного конструкта, обретающего душу - ох, сколько книг он изучил, пока у него не получилось хоть что-то мало-мальски пригодное, и вовсе не для этого существо предназначалось, Сэнд проверял, насколько близкой по облику и поведению к человеку может быть рукотворная модель, точнее, насколько точно может изготовить подобную он, - маг поймал себя на том, что ему абсолютно наплевать, насколько это вообще морально и нравственно. Как наплевать и на Бишопа. Сэнд стремился угодить леди Райне, и это единственное, что интересовало мага. Ну, и, конечно же, результат его экспериментов. Он не собирался наделять голема душой, и теперь его сжигало неподдельное любопытство исследователя. Удачно же так всё сложилось, однако. Получится у них вызволить строптивого следопыта или нет, Сэнд сможет с чистой совестью смотреть леди Райне в глаза.

И зачем он постоянно подписывается ради неё на авантюры с настолько высокой вероятностью провала, что только полный глупец или баловень Тиморы на такое бы пошёл? Ни первым, ни вторым Сэнд себя, хвала Мистре, не считал.

- Ты действительно пошёл на это по своему выбору, а не по принуждению той бестии? - уточнил Сэнд.

- Да, - искусственные губы механической фигуры разлепились.

- И даёшь себе отчёт в том, что тебя ждёт? - продолжал маг, уже немного напирая.

- Да. Там, где я был... Что делал... И что делали со мной... Это шанс... Предел моих мечтаний...

Речевой аппарат голема работал кое-как, Сэнд не успел его завершить к настоящему дню, и теперь досадовал, ведь это несовершенство препятствовало полноценному общению. Но да ладно, он и так получил необходимые ему ответы.

- Тогда идём, - кивнул маг.

И вышел из помещения лаборатории, по его многочисленным просьбам пристроенную в один из прекрасных дней прошлого неподалёку от библиотеки, чтобы сообщить леди Райне о завершении стадии подготовки.