Банши сцепились в схватке, только тяжёлые ошметки платья валились на пол. Валились, истаивали, снова падали. Духи кружились в смертельном танце, но были лишь отвлечены.
Штрафы сняты.

Тень рванулась назад, услышав уже не такой далёкий рык дракона. Рванулась, дернулась огромной волной, а потом швырнула эту волну в стену трюма, в направлении звука, просочилась сквозь щели и исчезла облаком в темноте, оставив за собой только горестные стоны банши, рассыпающейся пеплом.
Кошка сделала круг по трюму, проверив углы, вернулась к ногам шейда, прижавшись боком, взглянула снизу вверх.
Третий сундук подозрительно молчал.

Лут с теней: два ятагана, мантия сопротивляемости огню, золото.
Лут с банши: кольцо малой мощи (усиливает заклинания), лента из атласа, золотые браслеты, диадема эльфийской работы.
Обратите внимание на лут , описанный в предыдущем ходе.

Корабль движется, едва заметно глазу, но его куда-то тащит потоком воды - слышно, как скрипят камни о прогнивший бок, как плещется вода в просоленное дерево. Корабль тащит в сторону черноты, высящейся шпилями впереди. Разнесет, как пить дать, разнесет.
Вода в трюм прибывает, уже добирается почти до колен, холодная, мерзкая. Кажется, будто кто-то обвивается вокруг ног, давит, но никого нет, кроме жгучего холода.
Третий сундук молчит, его так и обвивают цепи, врезавшиеся во вздувшееся местами дерево. А ещё кажется, что из этих мелких щелочек кто-то следит во все глаза, смотрит злобно и жутко, ожидая, когда спадут витые цепи, и можно будет вцепиться в горло этим двуногим за кровью.

Садия взяла только зачарованные вещи, а также те, что выглядели дорогими и весили не слишком много. Плащ, кольцо и эльфийскую диадему она надела на себя, хотя последний довольно странно смотрелся на её лысой голове. Диадема не так уж и была ей нужна, просто волшебнице показалось забавным нацепить эту вещь на себя. Браслеты и драгоценные камни решила продать. Ещё несколько вещичек не поддавались опознанию, и Садия уделит им внимание, когда все окажутся в безопасности. Сейчас и правда пора было убираться.

- Не тот корабль, который я искала, - мрачно и недовольно, как тысяча грозовых туч, ещё не разразившихся бурей, но близящихся к тому, сказала тэйка. - И всё-таки здесь точно есть дракон, - её глаза чуть затуманились, но не страхом, а мечтательно. - Уже столько лет прошло с тех пор, когда я видела настоящего дракона, - сказала Садия, одновременно понимая, что её восторг по этим великолепным царственным существам разделяют, мягко говоря, далеко не все, и она не вправе ставить своих спутников перед такой опасностью, даже если бы она сама охотно взглянула бы на это существо. - Да, поднимаемся на палубу, и, надеюсь, тут кто-то умеет молиться - уповайте, что мы не встретимся с ним.

Хотя она и принадлежала дурно знаменитому Культу Тиамат, данный факт редко имел хоть сколько-нибудь весомое значение в глазах этих беспощадных и кровожадных тварей. Цветных драконов интересовала обычно лишь нажива, а младшие расы они воспринимали исключительно рабами. Культ Дракона служил им добровольно, склонившись перед подавляющей силой, поэтому те позволяли сектантам жить. Но Садия помнила, хотя тогда хроматические драконы выступали их союзниками, какая всеподавляющая жуть и священный трепет продирали её до костей, когда с небес спускалось одно из крылатых чудовищ. Остаётся только гадать, насколько страшнее было их противникам, так называемым защитникам добра и справедливости. Великой победой и гордостью для этих героев было повергнуть даже одного-единственного дракона любого цвета.

Но драконы возвращались, всегда. Ещё более смертоносные, грандиозные, ужасающие до какого-то нездорового восхищения и благоговения, чем прежде. Мёртвые драконы. Драколичи. Отвратительные для всего остального Фаэруна чудовища, идущие против самой природы.

Интересно, живой ли дракон обитает здесь, или беспримерная ненависть, жадность и стремление уничтожить всё живое превратили его тоже в летающий на некромагии скелет? Впрочем, морские драконы, насколько Садии было известно, не отличались чрезмерной свирепостью, они стояли отдельно и от хроматических, и от металлических. Но хватит ли волшебнице познаний в драконьем языке, чтобы объясниться с ним, если придётся? Ладно, неважно, проблемы стоило решать только по мере их поступления. Пока же их проблема - это осточертевшее помещение, которое уже изрядно действовало ей на нервы.

- Пламя Флегетоса! - выругалась Садия сквозь сцепленные зубы, когда они выбрались на верхнюю палубу, и она увидела, что происходит вокруг корабля.

У неё не было никакого запасного плана. Заклинание, обеспечивающее невесомое падение, могло спустить их вниз, но там бушевала вода, а утонуть ей совершенно не улыбалось. Волшебница выдохнула и огляделась, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-то, увидеть путь к спасению.

Корабль тащит дальше во тьму, он скрипит бортом по камням, вспахивающим гнилое дерево, ползёт, проваливаясь ниже и ниже, пока не упирается носом в такое же прогнившее дерево - бок другого корабля, в неясном свете демонстрирующего мутные буквы, некогда бывшие блестящими - "Морской Странник".
Потоки воды тащат корабль дальше, разворачивая его кормой вперёд, вырывая доски из бока "Странника" носом.
Нужно прыгать на крепко повисший на камнях торговый корабль, высившийся громадой над предыдущим.

Примечание: переносить левитацией или заклинаниями не выйдет - корабль оснащён слабыми, но защитными проклятиями от вторжения магического характера. Заклинания сбоят. Нужно прыгать.
Можно использовать дайсы, но не убейтесь.

Кошка ткнулась носом в ладонь полуэльфа в знак дружбы, обошла кругом всю компанию, рванувшись наверх за остальными. Выскочила на палубу первой, огромными прыжками обошла скользкую поверхность, вернулась обратно к шейду, усевшись у его сапога. Кажется, кошку совсем не волновала возможность убиться о скалы на этом корабле.
Вдалеке взревел дракон, еще и еще, послышался треск и едва слышная музыка. В гроте они явно были не одни.
Корабль заскрипел, его нос то и дело грозился вырваться из гнилых досок «Странника», сам торговый корабль удерживался крепко, зажатый камнями.
Кошка прыгнула первой, распластавшись по воздуху, скрытая тенями. Приземлилась на палубу «Странника», повела носом. Богато украшенный корабль был завален какими-то тканями, костями, утварью. То тут, то там блестели монеты и золотые и серебряные предметы посуды. Все лежало нетронутым.
Волнами корабль вырвало из носа торгового, унесло в темноту и только хруст досок возвестил о несчастной кончине одной из легенд Лускана.

У разбитого входа в навигационную каюту корабля чудится движение в тенях, будто огромный зверь рыщет внутри, оставив чешуйчатый хвост снаружи. Но, это лишь иллюзия.
Стоит шагнуть дальше и она распадается, превращаясь в тени, обычные тени от неясного света, отбрасываемые вывернутыми дверьми каюты.

Лут в каюте: связка ключей, навигационные карты, свиток с надписями на древнем нетерильском, свиток с тэйской гербовой печатью, опись товаров корабля.

В описи гласится, что в товарах присутствовал вирм белого дракона в зачарованной клети, сундук Тэя с неустановленным содержимым, загадочная кладь номер 24 и коробки специй и табака.

Все двери всего корабля закрыты на огромные замки, будто «Странник» плыл совсем без команды или после крушения кто-то аккуратно закрыл все двери на ключ.

Ближайшие три двери: дверь в жилые палубы, дверь на капитанский мостик, дверь в трюм. Замки сцеплены так, что при открытии одного, остальные две двери окажутся заблокированными. Двери защищены магией от несанкционированного магического или физического проникновения, как и весь корабль. Открыть можно только ключом.

У Садии не было ровным счётом никакого выбора, но, даже если бы времени оставалось больше, а она видела вокруг другие варианты действий, она бы всё равно последовала за Кассиусом. Вражда Тэя и Нетерила оставила глубокий след на обоих нациях, и, вполне возможно, Кассиус участвовал в ней, убивая Красных Волшебников десятками, Садия не слишком-то спрашивала его о прошлом, разве что он сам хотел о чём-то рассказать. Подобные вещи она считала слишком личными, тем, чем делятся только по собственной инициативе. Однако, он никогда не давал ей ни малейшего повода усомниться в нём. Это было новым для неё. Тэйцы обеспечивали верность своих бойцов жестокими и кровавыми ритуалами, оставляя на их телах нестираемые метки и наказывая за малейшую провинность. Добровольная преданность и готовность сражаться бок о бок, товарищество, основанное на взаимной симпатии, были мало известны у неё на родине. Никто никому не доверял, считалось нормальным обходить тех, кто ещё вчера были союзниками, попутно втаптывая их в грязь. Нельзя перестать доказывать себе и окружающим свою важность и ценность, это расценивали как утрату хватки и шанс занять чужое место.

Садия никогда не допускала даже мысли бросить Кассиуса или не прийти к нему на помощь. Ей нравилось думать что в их дуэте никто не стоял выше или ниже другого. Её соотечественники с некоторых пор казались ей нищими при всём их могуществе, потому что почти ни у кого из них не было сторонников, следующих за ними не из страха или надежды поживиться чем-нибудь, служа таким влиятельным господам. Они пресмыкались, чтобы их отметили и подняли выше. Садия не сказала бы точно, что именно дал ей Кассиус, но знала, что для напыщенных носителей красного, терооризировавших Восток столько лет, такие чувства не свойственны и, скорее всего, даже не знакомы.

- Спасибо, - она улыбнулась, когда Кассиус её поймал. - Теперь ещё его, - ей вовсе не хотелось, чтобы полуэльф разбился теперь, после того, как Садия потратила столько сил на его защиту.

С практической точки зрения корабль мало чем отличался от предыдущего. Унылая полуразвалина, также ожидающая своего часа, чтобы прекратить существование совсем. Садия забрала ключи, искренне полагая, что её спутники не будут возражать, чтобы она вела, а также тэйский свиток, хотя и не спешила его распечатывать. Зато она изучила записи, и кое-что привлекло её внимание куда больше, чем тэйский сундук, хотя именно в нём почти гарантированно лежало то, ради чего она вообще затеяла это путешествие.

- Белые драконы... самые маленькие из цветных драконов, считаются также слабейшими и трусливейшими из них, - задумчиво сказала Садия, дождавшись, пока остальные нагонят её. - Однако это ошибочное мнение. Относительно небольшие для дракона размеры помогают ему быть более манёвренным, а природная осторожность делает хитроумным. Если красный дракон пойдёт напролом до конца, белый отступит, чтобы изыскать обходные пути достижения цели. Интересно, кому он понадобился. Молодые драконы поддаются манипуляциям проще, и оттого их легче подчинить. Очень жаль.

Садия не могла заставить себя просто выбросить из головы драконёнка. В ней взрастили более чем трепетное отношение к этим созданиям, но не ради них самих - из драконов получалось прекрасное живое оружие. Не просто сокрушительный ужас, а принадлежащий тебе ужас, готовый разорвать на ошмётки любого, на кого ты укажешь. Если бы она знала, как вывезти с корабля останки дракона, чтобы подвергнуть их обращению в драколича, она бы непременно их забрала. В конце концов, Культ Дракона всегда разыскивал скелеты этих чудовищ по всему Фаэруну. Но они не унесут с собой целый остов, так что придётся отказаться от идеи поднять белого вирма как нежить.

Перед ними три одинаковых двери, три одинаковых замка. На замках вязью — цветы и надписи. На левом надпись «к жизни», на правом «к смерти», тот, что в середине помечен словами «все есть ложь».

Ключей, подходящих к этим замкам так же три: на одном выгравирован дракон, на втором цветок, на третьем крепость.

Как только откроется один из замков, два других оплавятся, блокируя двери навсегда.

Тени собираются за спиной, поднимаются в фигуры. Кошка принимает стойку, выскакивая за спины, шипит, выгибая спину, но тени обретают форму, облачаются на ходу в ткани сгнивших одежд, подбирают проржавевшее, но опасное все еще оружие, бросаясь в атаку. Откуда-то доносится размеренное чтение заклинания, приносящее с собой темные звезды ударов, похожих на бурю зарядов Исаака.

Дракон вдали рычит, как будто ему причиняют боль, тяжелая музыка тянет из недр корабля огромных ящеров, они игнорируют и тени и путников, прыгая в воду и бросаясь на звук.
Тени атакуют — резво, быстро, но не подходят к дверям с замками даже на пару шагов. Будто загоняют, заставляя быстрее бежать. Новые тени все стекают и стекают к навигационной, будто это не корабль, а огромное кладбище. В толпе мелькает красная мантия тэйского волшебника, с богатым обручем на сгнившей голове, он зачитывает заклинания, целясь в рубку, как будто пытаясь ее обрушить.

Каждый ключ подходит только к своей двери. Не разгадав загадки ключей и двери, вы увеличите количество врагов вдвое и будете получать некротический урон каждые две минуты, пока изображения на замках и ключах не сменятся, а вы не откроете хоть одну правильную дверь.

Садия с резким гортанным выкриком формулы заклинания метнула сноп пламенных стрел в темноту, туда, где среди прочей нежити показался мёртвый тэец, но, кажется, промахнулась, испепелив только пару теней - впрочем, больше было похоже, что они просто рассеялись от огня. Каст её покойного соотечественника, впрочем, на несколько секунд прервался, но тут же речитатив полился снова. Тогда Садия бросила на область немоту и паралич. Волшебник заткнулся, но это ничего не говорило о том, удалось ли ей. Если он владел безмолвным и неподвижным стилями ворожбы - полог тишины не поможет.

Она покачала головой, и в её пальцах вновь заплясали рыжие сполохи - потоки жаркой стихии пролились на пол, преградив некоторым из теней путь огненной стеной. Вряд ли это даст им много времени, как только выдохнутся чары - нападение возобновится.

- При условии, что детёныш смог выбраться. Транспортировка драконов - нелёгкое дело, и как правило их заточают не в простые клетки. Для этого используются кости древних драконов того же вида, который нужно запереть. Или кости красного, они самые сильные, магия их останков подавляет всех остальных...

Культ Дракона изобрёл немало ритуалов для того, чтобы хоть как-то обезопасить себя от ненадёжных союзников. Как бы ни восхищались они драконами и ни считали тех истинной правящей кастой Фаэруна, перед которой должны склониться все остальные - доверять этим чудовищам стал бы только глупец. Цветные драконы не умели уважать и ценить даже друг друга, что уж там говорить о жалких маленьких смертных.

- Более того, если он выбрался, то как ужился с Морской Смертью? - Садия напомнила, что по меньшей мере один живой дракон в окрестностях есть, если кто-то вдруг забыл о россказнях моряков. - Он не просто ревёт. Это крик ярости и боли. С ним что-то происходит, что-то плохое, - для Садии разные интонации драконьих голосов были очевидны как белый день.

Может быть, Кассиус и прав, но ведь нужно ещё угадать дверь. Садия взяла связку ключей, повертела в руках, перевела взгляд на двери.

- Смерть - это, очевидно, дракон. Крепость - защита и безопасность, олицетворение родного дома. Вероятно, это и есть жизнь. А ложь - цветок. Он слишком не подходит этому месту, а ещё цветы часто дарят из лести, когда на подарок посложнее фантазии не хватает. Это мой ответ, и я бы тоже выбрала ложь, реальность не раз доказала Садия, что талантливый обман нередко оборачивается насущно необходимым для выживания. - Ты как думаешь, парень? Оставляю выбор за тобой.

С этими словами Садия вручила ключи Луньяру, без слов, одним лишь видом намекая, что ему следовало бы поторопиться.