Это сборище неудачников, можно было и догадаться, что половина из них сбежит или предаст, или попросту окажется недостаточно сильна, чтобы не только кинуться в безнадёжный бой, но и выиграть его. Глупая девчонка, как и ожидалось, подвела капитана, как будто не очевидно как белый день - опытный ловец душ и разумов Гариус лгал с той же лёгкостью, что дышал. Ладно же, по заслугам она получила, туда ей и дорога. Кара уже не настолько ребёнок, чтобы её жалеть и щадить, вот и не дрогнула у него рука. Огненная чародейка обладала всеми задатками, чтобы пойти очень и очень далеко, но променяла их на сладкий обман того, кто посулил ей банальную вседозволенность. А Бишоп... Если бы Сэнд мог заранее догадаться, какой отменной мразью эгоцентричный следопыт окажется, собственноручно свернул бы ему шею заранее и, как подозревал, получил бы в этом поддержку от паладина. Как будто от лусканца следовало ожидать чего-то иного... О, конечно же, себя Сэнд к этому трижды проклятому городу давно не причислял, зато некоторые могут покинуть Лускан, но Лускан-то из них ничем не вытравишь. Бишоп сбежал не из-за сложных моральных дилемм, а исключительно потому что его персональное удобство ущемили. Сыграл роль, с которой не справился, и сбежал — как будто от своих ошибок можно избавиться, попросту перебравшись на другое место.

Впрочем, ничто из перечисленного уже не имеет значения — они победили. Никому не пожелаешь заплатить такую цену, конечно — и всё же.

Они, те из них, кто остался на стороне добра и логики до конца, а не махнули хвостом в последний час, когда от их решений зависело так многое — они прошли через всё это вовсе не для того, чтобы теперь, когда всё наконец-то кончено, умереть, так и не успев вздохнуть свободно от гнёта угрозы пришествия Короля Теней и его многочисленных назойливых адептов! Шансы на победу практически отсутствовали, чудовище просто отказывалось умирать, снова и снова восстанавливаясь, выжимая из них последние соки, чтобы затем сцапать в алчные когти трепещущие души и поглотить навсегда. Затея с самого начала выглядела безнадёжной, но вот: монстр мёртв, а они — ещё нет.

Последней эмоцией Сэнда перед лицом неумолимой и жуткой гибели была не обречённость, не страх, не смирение с судьбой при осознании выполненного долга.

Нет, этой эмоцией оказался гнев. И, если Кару ослабляла её необузданная ярость, делала похожей на слепого котёнка, то Сэнду то же чувство придало сил в положении, когда, казалось, он выдохся так, что уже и руки поднять-то не мог — после того, как обрушил на Короля Теней ледяную бурю и пролил метеоритный дождь, швырялся фаерболами, словно участвовал в состязании на скорость стрельбы ими, и выпускал кислотные облака. Он даже не чувствовал их ниже локтей. Несколько раз его чуть не убили, и он продержался лишь благодаря исцеляющим чарам соратников. Тем не менее, лечь и испустить дух Сэнду не позволяла гордость. И, помимо этого, ему по прежнему оставалось, что терять и чего желать от жизни. Он никогда не метил в герои, в спасители мира, не искал этой стороны славы. Поступить по примеру Бишопа ему мешали даже не столько принципы, сколько чёткое понимание — на стороне скользящих по закоулкам и мечущихся, стоит лишь бросить на них немного света, бледных теней нельзя обрести ничего, кроме разочарования и ничтожного прозябания в качестве бессловесного раба. Но... увидеть будущее Сэнд хотел. Возможно, не только паладины вроде Касавира, а всякое создание этого мира хотя бы иногда, но всё же хочет, чтобы ему воздали по справедливости за все старания, горести, лишения и боль. Так и не узнать, что будет дальше, завершить свой путь здесь, под рушащимися на голову сводами, под холодными камнями, правда, сейчас раскалёнными множеством заклинаний, бушевавших во время битвы, и магией, высвобожденной из погибающего Стража? Это не его выбор и не его финал.

Трансмутация как своего, так и чужого тела всегда была опасна — имелся некоторый риск навсегда застрять в изменённом обличье, под которое рано или поздно подстроится и разум, а это участь хуже, чем смерть... Но в ту секунду Сэнд крайне мало задумывался о вероятных негативных побочных эффектах. Он просто хотел спастись — любой ценой. Хотел жить, даже если чары дадут сбой, и он так и останется в безобразной форме гигантского неуклюжего голема, лишённого и самой примитивной речи, почти не соображающего. Не сдаваться обстоятельствам, чёрт побери, Сэнд всегда умел с ними бороться, и этот навык не имеет, просто не имеет права подвести его прямо сейчас.

Ещё раз встретить рассвет и увидеть солнце.

Ощутить дуновение свежего ветра на коже.

Вдохнуть запахи леса, моря, ставшего уже родным Невервинтера.

И отчаянно надеяться, что рыцарь-капитан тоже выберется.

Когда грохот обвала стих, всё успокоилось, и магия преобразования постепенно спала — Сэнд как раз успел выбраться из крепости, — была ночь. Он шатался, будто пьяный, и не понимал, где находится, перед глазами стояла такая чернота, что определить своё местоположение не удавалось. И вот, наконец, остатки воли и упрямства иссякли в нём, и Сэнд ничком упал на землю.

Под его щекой явственно угадывалась трава. Прикосновения дрожащих пальцев подтвердили находку, воспринимающуюся как абсолютное безумие, но, судя по всему, вполне реальную.

И, прежде, чем потерять сознание, он ещё успел рассмеяться. То ли от радости, то ли не сдержав короткий всплеск истерики — законное следствие исчезновения предельного нервного напряжения.

Голова раскалывалась, словно дворфы клана Айронфист уронили на неё одну из своих замечательных наковален. Хорошо хоть, без кошмаров обошлось, но, вынырнув из небытия, Сэнд в первую очередь вцепился мёртвой хваткой в рукав незнакомца, на кончиков его пальцев рдели рыжие искры заготовки на "Пылающие руки", которыми он явно намеревался огреть подозрительную личность, если окажется, что у того неблаговидные намерения. Сэнд не вполне пришёл в себя, а потому в его слегка помутившемся рассудке человек представал вероятным вором-мародёром, пришедшим обчистить труп, да только, вот незадача, жертва оказалась ещё вполне живой. В такую секунду взгляд лунного эльфа был действительно пугающим - взгляд того, кому уже приходилось убивать, и не раз. Но тут же голубые глаза Сэнда прояснились, он отпустил несчастного, едва не пострадавшего за своё великодушие, и дпэе улыбнулся краешками губ.

- Простите, я... только недавно из весьма напряжённого боя.

Хм. Недавно, как же. Интересно, как долго это "недавно" в действительности продлилось? Сэнд вдруг осознал, что понятия об этом не имеет ни малейшего. Пока он пребывал без сознания, могло пройти всего пара часов, или же целая неделя. Организм эльфа устроен иначе, особенно эльфа, сведущего в магии. Есть ли шанс, что его решила уберечь сама Мистра, обратила ли богиня хоть малейшее внимание на такого, как Сэнд? Даже если он стал героем Невервинтера,  высший покровитель - дело иное. Не исключено, что для неё и подвига недостаточно. Верные Мистры идут на такое постоянно и не воображают, будто им полагается награда.

Впрочем, наградой для Сэнда была сама жизнь, и он её получил.

- Тьма ушла, - эльф вскинул голову к небесам, затем огляделся вокруг. - Значит, у нас и впрямь всё получилось. Леди удалось.

Возможную радость успеха омрачало то, что Райны могло не оказаться более в живых. Они никогда не встретятся. И больше не испытает Сэнд этого удивительного ощущения, что им по силам буквально всё, что угодно. Неужели все пали? Касавир, Келгар, Нишка? Они этого не заслуживали. Никто из них, кроме разве что Бишопа. Неужели этот мерзавец так и не разглядел яркого сияния, исходящего от леди Райны и её правды? Неужели он не убедился, что в жизни есть что-то более чистое и благородное, чем шкурные интересы, такие как жадность и стремление выжить любой ценой? Грязный предатель испустил дух чересчур легко, будь его воля - и Сэнд показал бы чёртову следопыту, почему магов из Тайного Братства Лускана боятся по всему Берегу Мечей, и отчего о них ходит столь дурная слава. Вполне заслуженная, не сомневайтесь... Жаль, что времени и возможности переубеждать Кару не было. Жаль, что она так легко поддалась посулам и россказням Чёрного Гариуса о будущем величии под властью Короля Теней. Она воспринимала это как свободу, но Сэнд лучше знал, что именно им предложили - безумие. Абсолютное безумие и убогое существование между жизнью и смертью.

Он с усилием поднялся, чуть морщась от боли, но не обращая внимания на такую ерунду. Предстояло слишком много дел.

- Мои товарищи. Я должен поискать, не уцелел ли хоть кто-то.

Следовало признать - они провели вместе совсем не так уж много времени, но Сэнд привык к леди Райне, привязался к ней и воспринимал почти как родного ребёнка. Он не успел обзавестись детьми, да и не собирался. И уж подавно не планировал всерьёз присягать кому-то на верность. Но вот всё же обрёл ту, о ком ему хотелось заботиться. Без Рыцаря-Капитана Крепость-на-Перекрёстке осиротеет. Невервинтер будет восстановлен, земли, отравленные пагубным влиянием монстра, в которого превратился много выстрадавший иллефарнский Страж, исцелятся... но некоторых павших невозможно вернуть, молись ты хоть десять лет каждый день напролёт.

Человек казался немного не от мира сего. Впрочем, клерики - всегда странноватые, но их всё равно замечательно иметь в решающую минуту на своей стороне. Очень приятно стоять и сыпать заклинаниями, совершенно не тратя внимание на своё драгоценное здоровье. Урон от них не требуется вовсе, пусть сосредоточатся на том, в чём по-настоящему знают толк - со свойственным ему высокомерием Сэнд был абсолютно убеждён, что может полностью взять эту часть боя на себя.

А своим "знайте" жрец до боли напомнил Зджаэв, и тем забавнее получилось это оттого, что оба они являлись целителями.  Впрочем, среди них именно Зджаэв-то и казалась самой целеустремлённой, даже если бы открытый пресловутым фолиантом путь отвёл их в один конец.

- Я владею магией, но волшба не всесильна, - вздохнул Сэнд. - Даже если есть на свете чародеи, способные поднять в воздух обломки целого замка - я к ним не отношусь. Моя магия больше направлена на разрушение и убийство. Я могу уничтожить часть каменных обломков на определённой территории, а не все сразу, но, чтобы искать более прицельно, мне бы не помешало хотя бы приблизительно знать, где они находились, когда умирали, и как-то проверить, не успел ли кто-то, помимо меня, выбраться. Не я один был выдающейся личностью в нашем отряде. Ещё в него входили два паладина, воин-дворф, очень талантливая тифлинг-плут, бард гномьей породы, человек-чернокнижник, лесная эльфийка-друид и даже гитзерай... ещё молодая колдунья и следопыт, но они предали нас, чуть не выдали Королю Теней. Девушку мне пришлось убить самому, она отказалась слушать и не оставила мне выбора, - впрочем, Сэнд откровенно не выказывал слишком много сожалений о Каре и её загубленной молодости. Для него это была напрасная трата очень хорошего потенциала по дурацкой причине - поведении обиженного ребёнка в самый неподходящий момент, и не более того. - Ну, а следопыт бежал ещё до начала главного боя и, я надеюсь, не выбрался. Из-за него погибло множество людей, - Сэнд не скрывал враждебности и вполне серьёзно желал, чтобы Бишоп оказался мёртв, а лучше всего - чтобы перед смертью успел настрадаться.

Увы, но, если ему рухнули на голову эти своды - смерть охотника была ужасна, но чересчур быстра и легка.

Ну, да. Многие пострадали из-за Бишопа. А также из-за них всех. Райны, которая необдуманно бросила несколько фраз, и те наивные искатели приключений отправились на верную смерть. Сэнд даже задавался вопросом, не мог ли бы он предотвратить сумасшедшую выходку Чёрного Гариуса, если бы остался в Тайном Братстве. Да, конечно, его бы, скорее всего, попытались убить, и не один раз, и, возможно, вполне успешно - но был ведь шанс, что он бы прожил достаточно долго, чтобы нанести удар по Гариусу вовремя и предотвратить всё произошедшее. Сэнд даже немного жалел, что был слишком озабочен сохранностью собственной шкуры и недостаточно дальновиден, не предугадал, как далеко всё может зайти, уже ведь тогда прекрасно знал, как велики и ненасытны амбиции этого мага. Тот ведь называл себя Хозяином Пятой Башни, вы только подумайте. Буквально расписался в мегаломании и неспособности мыслить здраво. Чего он добивался, навечно стать одной из безликих теней на службе бывшего иллефарнского Стража? Скорее всего, он бы даже не сохранил разум... хотя, с другой стороны, Гариус утратил весь рассудок, уже когда взялся за воплощение этой дикой идеи. И человеком он быть перестал задолго до того, как его план подошёл к завершению. Это ужасное мертвенное синее сияние, голова, больше похожая на безобразный череп... как скоро Гариус бы утратил способность говорить, остатки личности и свободы воли? Король Теней не играл в поддавки, и он бы не пощадил даже самого верного слугу.

Товарищи... Раньше бы Сэнд никого так не назвал. Что бы ни происходило, как бы много приключений они вместе ни проходили - каждому своя рубашка всегда ближе к телу. Но у него перед глазами был пример Райны, начисто опровергающей подобный эгоцентричный подход. А ещё - всё те же Бишоп и Кара. Они думали о себе и потакали своим прихотям, но это их не спасло. Единственное, что может помочь пережить такую войну - это плечо соратника рядом. Когда они защищали крепость - Сэнд ощущал свою причастность, принадлежность к чему-то, и это не ограничивало ни его гордость, ни свободу. Райна управляла вовсе не так, как напыщенные лусканские маги. Наблюдая за ней, эльфу и впрямь поневоле верилось, что лучшее, залитое лучезарным сиянием утреннего солнца будущее для Берега Мечей существует. Подсвеченное огнём его огненных шаров и волшебных стрел в ночи, когда нежить штурмовала стены Крепости. Высокопарная, напыщенная, дешёвая героическая чушь - как сказал бы Сэнд времён Лускана. У забавных убеждений Райны есть шанс, и он испепелит дотла любую стоящую у неё на пути тень, даже ту, что не боится наступления дня и смеётся над попытками изгнать её.

Подумать только, с тех пор прошло, должно быть, вовсе не так много времени, хотя как знать, сколько Сэнд провёл в обмороке, но вряд ли больше дня или двух - а казалось, будто вечность назад. Сотня лет, не меньше.

- Когда Король Теней погиб, его твердыня утратила силу и посыпалась, будто песчаный замок, затопленный приливом. Пытаясь убежать, мы разделились, и положение было не таким, чтобы смотреть, как справляются остальные. В том хаосе и разглядеть толком хоть что-то было сложно. Но идёмте, поищем их. Я с величайшей признательностью приму вашу помощь, юноша, - улыбаться больше не хотелось, даже из вежливости.

Не когда победил орды нежити лишь для того, чтобы убедиться - самых близких-то ты потерял. Невервинтер в безопасности и скоро вновь обретёт прежние блеск и мощь, но, увы, с живыми существами всё гораздо сложнее. Да, все защитники, включая Сэнда, отправились сюда, не питая иллюзий, что не падёт никто, и отчасти это было даже честно, они ведь тоже отнимали жизни, и всё же.

- И не вините себя, если мы никого не найдём, и вы не сможете ничего сделать для них. Жертвы всегда случаются на войне, и мы были к этому готовы.

С этими словами Сэнд пошёл вперёд, показывая путь. Он вполне неожиданно для самого себя осознал, что готов отдать всё, только бы снова посмотреть в глаза Рыцарю-Капитану. Он не смирится с тем, что она не увидит будущее, за которое так отчаянно сражалась, ведя их, вдохновляя, толкая на свершения даже тех, кто отродясь не был к ним склонен. И сама Райна была не обязана брать на себя столь тяжёлую ношу, Элани была права, говоря, что не понимает, почему их предводительница так рискует. Если она, простая уроженка маленькой приболотной деревни, совершила такой подвиг, объединила в слаженном порыве столько душ и сердец, направила их - значит, ничего невозможного нет. Нельзя позволить всему так закончиться для неё.