На свете существовали общины и поселения дроу, которых никогда не касалось тлетворное проклятие Паучьей Королевы. Часть из них поклонялась Эйлистри, некоторые - духам природы, живя в точности как лесные эльфы и друиды. Дети там рождались под открытым небом и улыбались звёздам, полной грудью вдыхая свежий воздух. Их родители любили и заботились друг о друге и о товарищах, потому что никто никогда не запрещал им этого и не учил только ненавидеть и проклинать. Вместо чувства собственного превосходства и ненависти ко всем, кто отличается, восприятия окружающих как постоянных конкурентов - содружество, комфорт, уют. Защищённость. Открытость. Сопереживание. Картина жизни многих из них выглядела более чем идиллической. Но как насчёт тех, кто родился и вырос в Андердарке? Их покинул Дзирт, за ними не приходила Эйлистри, и даже наземные собратья считали их скверной, портящей репутацию всей расы тёмных эльфов, пятном на своей безоблачной и безмятежной радости.

Джарлакс не бросил их. Брэган Д'Эрт изначально был создан именно для них, и теперь Киммуриэль понимал, как долго и талантливо тот играл роль беспринципного и жестокого лидера, не гнушающегося ничем. Джарлаксу нужно было, чтобы ни во что не верящие, кроме силы заклинаний и прочности клинков, дроу Мензоберранзана последовали за ним, не боясь слишком большого количества нового сразу. Сам Киммуриэль был таким же диким юнцом, спесивым, много о себе воображающим, нетерпимым не только к другим расам, но и к тем сородичам, кто хоть немного ему уступал - а за равных он тогда не считал никого.

Теперь он чувствовал себя достаточно зрелым и самодостаточным для того, чтобы переосмыслить всё былое, взять запертых в пещерах собратьев, занятых резнёй и бесполезными поисками смысла жизни во мраке, от битвы к битве и от наказания от жриц к наказанию, встряхнуть их, вывести к свету.

- Ксан, - сказал Киммуриэль, проводя ладонью по волосам лунного эльфа и опуская руку ниже, гладя по спине. - Ты не там ищешь значение. Для чего рассуждать в масштабах равнодушного к отдельным индивидам или даже их группам мироздания, если важно то, что мы делаем для окружающих нас? Ты не видел ценность в своей жизни, но её вижу я. Ты помогаешь мне стать лучше, вдохновляешь меня. Возможно, в жизни вовсе не нужна никакая великая цель и высшее предназначение. Что действительно важно - это смысл, которым мы сами её наполняем. Ты помог мне найти мой. До встречи с тобой я даже не понимал, насколько пуст.

Продолжая гладить Ксана, Киммуриэль смотрел на него как на величайшее чудо этого мира. Ничего особенного Ксан не сделал, не был всемирно известным могущественным волшебником вроде Эльминстера или Морденкайнена, не взывал к богам о явлении их милости. Хватило простых слов, простого тёплого отношения.

- Если ты считаешь, что для обретения значения в мультивселенной нужно совершать что-то значимое и оставаться в памяти многих - что насчёт тех обывателей, кому не интересны открытия и свершения, они хотят лишь возделывать свою землю и хлопотать о семьях? Разве их жизни ничего не значат лишь потому, что они не смогли стать знаменитыми и сотрясти Фаэрун, Верхние или Нижние Планы? Их любят родители, дети, братья и сёстры, соседи и знакомые. Это и есть жизнь как она есть. Если бы не было ни летописей, ни книг, ни дневников, ни легенд, все были бы обычными, разве это лишило бы их ценности и важности, и ранние смерти, насильственные или от болезней, перестали бы быть трагедиями?

Киммуриэль улыбался Ксану, как ребёнку, запутавшемуся в себе и не понимающему, чего на самом деле хочет. Да, они не превратятся в созвездия, чьи имена вспомнит каждый хоть немного образованный индивид, взглянув ночью вверх. И что с того. Они есть друг у друга. И они сотворят всё, о чём мечтают, кропотливым трудом, без подачек свыше.

Подпись автора